В. Замысловатый

Кошачья свадьба в рубашках навыворот

Хотите - верьте, хотите - нет.

Пятница всегда для Стёпки была праздником. Особенно эта. Должна бы стать. Родители пошли в отпуск, и с бабушкой уехали на дачу. Музыку можно врубать до отказа, а вечером на своём «Крокодиле», так Стёпка называл свой байк, нарисоваться в клубе на тусняк таких же оболдуинов. «Крокодил» гудел, как первая ступень ракеты и собирал свору бродячих псов, пытающихся  догнать его или хотя бы своим лютым хором забить победный рёв их железного врага. Малые дети визжали от восторга, планируя в будущем стать такими же. А что кричали в след пенсионеры, и так ясно.

К концу рабочего дня, Стёпку вызвали к шефу. Пустота в коридорах и отсутствие даже заядлых курцов там, наводила на мысль о возможной пакости для него. И он не ошибся.

— Присаживайся, Стёпка! Слушай меня и ни одного слова возражения. Тебе придётся завтра ехать в другой город, куда мы отправили последнюю партию рубашек. Вся партия оказалась швом наружу. Брак стопроцентный! Рекламация! А они нам выслали предоплату полную. Возврат мы сделать не можем, чтобы в тихую замять это дело. Короче так, если не решишь эту проблему, все будем без зарплаты  месяца три. А сейчас возьми командировочные и в путь. Как ты будешь там выпутываться я. не знаю и знать не хочу, но мне нужен только положительный результат. Всё! Свободен!

Крепко задумался Стёпка:

—.Самодур, одним словом, шеф. Ну, где это видано, чтобы народ ходил в рубахах навыворот. Ну, ночью или в куртке может и покатит. А где мне найти несколько сотен счастливых покупателей и втюхнуть им такую крутомань? Как какая хрень в фирме — Стёпка иди разруливай! Самодур, и думать нечего. Стёпке уже под тридцать, а все в фирме, в цехах, в отделах и даже охранники на проходной зовут его Стёпка. Вот взять хотя бы его коллегу Валерку. Валерий Петрович! Лет столько же, под тридцать! Глазёнки масляные. В фирме в основном женщины. Красавец, вежливый, обходительный — далеко пойдёт! И тот, когда какая засада, мол, пусть Стёпка идёт, он умеет болтать. Но Стёпка ни на кого не обижался, работа ему нравилась, народ — также.

На крыльце подъезда стоял Кузьмич, сосед по балкону:

— Дверью не хлопай и ноги вытирай —  Пробурчал тот недовольно.

Дома собрал в дорогу необходимое, затолкал в сумку, послушал музыку, покрутил компьютер —  а тут и вечер наступил. Только вылез на балкон покурить, здесь же Кузьмич со своими упрёками:

— Ты вот куришь, а весь дым идёт ко мне.

А в это время, в кустах под домом завыли коты. Может свадьба, а может драка, кто знает? У них ведь тоже всё, как у людей. Это страшно разозлило Кузьмича. Вначале он кричал, потом лил туда воду, но результата не было.

В воздухе разносился запах компота и борща. Сверху, кто-то ладил на балконе кастрюлю с этими варевами —  Ну, правильно, остынет до утра, а потом и в холодильник можно. Женский голос увещевал:

—  Вася не ставь на край, а вдруг упадёт?

—  Да, зачем ей падать, ветра то нет.

— Кузьмич, да брось ты их, повоют, да разбегутся.

— Ага, они сейчас сюда весь квартал котов соберут и не дадут спать.

«Музыка ему не нравится, куришь — не нравится, коты—не нравится. Переведу-ка я стрелки на котов, посмотрим, как он с ними будет форум проводить». Стёпка пошёл в комнату, взял бабушкин пузырёк с валерьянкой, весь вылил его в тряпку и, выйдя на балкон, метнул её к котам в кусты.

Через некоторое время кошачий хор значительно усилился. Таки, был прав Кузьмич, все квартальные коты сбежались на этот шабаш. На балконе справа от Кузьмича, появился Лёха-зубоскал:

— Во, дают, прям благотворительный концерт, щас заплачу.

— Кузьмич, а зачем ты на них картошку, да лук кидаешь, полмешка уже перевёл продуктов. Ты лучше возьми, да пианином их своим придави, всё одно без дела у тебя пылится.

— Лёха, скройся, а то я в тебя чем-то тяжёлым метну.

Кузьмич, доведённый до бешенства и, видя, что результата нет, вышел на балкон с двухстволкой и пальнул вверх. От такого грохота, с верхних балконов полетела кастрюля с борщом, а может и с компотом и ударила по горшкам с цветами. Те подпрыгнули и полетели все вместе вниз горной лавиной. Заквакали сигнализации на всех машинах в округе.

Внизу, прям под балконами, стояла «Рено», ярко-жёлтого цвета Кольки с первого этажа, по кличке Хомяк. Щёки у того были, как мячи для большого тенниса. Сколько раз тому говорили, чтобы не ставил машину под балконами. И вот, на тебе!

Кастрюля с борщом или компотом ударила по крыше «Рено», два горшка с цветами пробили капот и застряли в моторе, видно были керамические горшки, потому что третий горшок, ударившись о капот, подпрыгнул и, пробив лобовое стекло, влетел в салон и был видимо капроновый. Сигнализация квакнула только два раза и отключилась. Коты, схватив балдёжную тряпку, умчались в другой конец квартала, давать концерт уже другим слушателям.

Пора спать, решил Стёпка. Завёл будильник и лёг.

Снился Стёпке странный сон. Кот, которому Стёпка дал кличку Мурло и, на которую тот с радостью отзывался, всегда дежурил в арке домов и клянчил у прохожих что-нибудь вкусненькое, стал здоровый, как медведь и был одет в рубашку из фирмы Стёпки, но рубашка на нём была одета навыворот, ну, швами наружу. Мурло, играючи, переворачивал машину Кольки Хомяка. Вокруг машины сидела целая свора котов и, самое удивительное, тоже в таких же фирменных рубашках и тоже навыворот. Перед каждым котом стояла бутылка из-под пива с надписью «Валерьянка». Коты весело гоготали и даже одобрительно свистели. С балкона высунулся Лёха и прокричал:

— А на попа слабо поставить?

— Лёха, скройся, а то я сейчас тебя пианино придавлю — прохрипел Мурло голосом Кузьмича.

Забренчал будильник. Стёпка вскочил, быстро умылся, выпил кофе и помчался на вокзал.

В чужом городе довольно быстро нашёл нужную контору. Потолкавшись среди снующего народа с папками и бумагами, узнал, как найти их директора. В кабинете, на третьем этаже, навстречу ему вышел моложавый тип, чуть старше Стёпки и представился:

— Анатолий!

— Степан!

— А пошли-ка, Стёпа, сразу на склад.

— Пошли!

Склады были огромные. В одном месте стоял даже паровоз. Подошли к контейнерам Стёпкиной фирмы.

— Вот — Сказал Анатолий, указывая на них.

Стёпка подошёл к первому контейнеру. Достал верхнюю упаковку, уже раскрытую, перенёс её на рядом стоящий стол и полностью раскрыл. Верхняя рубашка была со швом наружу с правой стороны. Все остальные, даже при беглом осмотре, оказались нормальными. Стёпка пальцем поманил к себе Анатолия и молча, продемонстрировал содержимое.

— А, давай-ка Анатолий, своих архаровцев, пусть перешерстят все упаковки и вытянут отдельно бракованные. Действуй!

Через минуту, толпа женщин начала суетится возле контейнеров.

— Ну, а нам здесь нечего делать, пошли к тебе в кабинет Анатолий, и ты меня угостишь кофе, с дороги ведь я.

Пока пили кофе и болтали, в кабинет вошла женщина в белом халате и положила  какие-то бумаги перед директором. Тот молча их просмотрел и заявил:

— Сорок восемь штук брак. Так, Валя, отгружай партии заказчикам, они уже толпятся там с машинами, и держи связь со всей розницей, на предмет реализации, докладывай мне лично каждые полчаса. Ясно?

— Ясно, шеф!

Стёпка, молча, придвинул к себе бумаги, перелистал.

— Браковки, а точнее, технологический наладочный брак, Толя, запусти по двадцать процентов стоимости, ну, не везти же мне их назад (шеф намекал столкануть всю партию хотя бы по пятнадцать процентов, чтобы вернуть стоимость материала частично). А в договоре на всю партию, добавь ещё три процента. Вызов такого специалиста, как я, по пустякам, недешёвое удовольствие. Справедливо?

— Справедливо!

— Вот мой телефон, держи меня в курсе, а я пока погуляю в городе до конца дня.

— Может тебе дать машину?

— Спасибо, Анатолий, я хочу походить, посмотреть город, зайти в музей. До встречи!

В полдень забренчал телефон. Звонил Анатолий:

— Ты где находишься, нужно встретиться, я высылаю за тобой машину.

Через полчаса Стёпка сидел в кабинете у Анатолия:

— Докладываю, Стёпа. Браковка ушла сразу, да и вся партия почти распродана, осталось на сиё время может несколько штук. Я подписал договор на приём сразу трёх таких партий, ну, можешь там добавить немного других расцветок. Предоплату по твоим реквизитам я уже сделал. Готов подписать договор на твою продукцию на один год, пока на один год.

— Так, договор я с тобой подпишу, Анатолий, пока на два месяца, а там посмотрим, что да как. Тогда я сегодня и уеду. Но хотелось бы посидеть в кафе на горе, полюбоваться городом с террасы.

— А я тоже там люблю посидеть и попить кофейку, он у них там отменный. Я дам машину, тебя отвезут. Телефоны у нас есть, созвонимся, бывай!

На террасе, в тени деревьев, город был, как на ладони. Стёпка заказал мороженное и кофе. Зазвенел телефон. Звонил шеф:

— Стёпка! Ты почему не звонишь?

— Да вот только собрался, а тут ты нарисовался, шеф.

— Городишко здесь чудный, народ приветливый. Но в городе нет памятников великим и вождям. Кривые улочки просто утопают в зелени. Видно, что тут одни анархисты живут. Один только памятник, я сейчас возле него сижу на террасе, это памятник носорогу в бронзе.

— Может он основатель города?

— Похоже, что так, а кто же ещё?

— Ладно, а теперь давай поближе к теме и к результатам твоей поездки в этот неповторимый город.

— Встретили меня, я тебе скажу Николаевич, как встречают звёзд в Голливуде, а может и круче. Цветы, красная дорожка, военный оркестр. Когда-нибудь в мемуарах опишу.

И Стёпка подробно рассказал о результатах командировки.

— Никогда в тебе я не сомневался, Стёпка. А теперь слушай: премия  тебе в размере трёх должностных окладов и неделя отгулов. Бывай!

Утром, по пути с вокзала, столкнулся с Кузьмичом у подъезда.

— Ну, как съездил?

— Да, всё нормально!

— Ну, а здесь как, расскажи Кузьмич.

— Хомяк вызвал страховиков, а те бегали по дому да узнавали, чья кастрюля, да чьи горшки. Так и никого и не нашли.

— Понятно, кому ж оно надо, чинить машину Хомяку.

— А тебе взрослеть надо уже, Стёпка.

«Надо» — Подумал Стёпка, и, поднявшись на свой этаж, залился звонким собачим лаем.