Мобильный свидетель

  • Мобильный свидетель | Михаил Нестеров

    Михаил Нестеров Мобильный свидетель

    Приобрести произведение напрямую у автора на Цифровой Витрине. Скачать бесплатно.

Электронная книга
  Аннотация     
 309
Добавить в Избранное


Наемный убийца Александр Котик отправляется на Филиппины. Там он выслеживает и ликвидирует личного помощника влиятельного человека в военных криминальных кругах. По стечению обстоятельств, Котик попадает в руки местной полиции. Он получает пожизненный срок и отбывает наказание в исправительном учреждении максимально строгого режима. Сотрудник ГРУ Сергей Карпов решает вытащить Александра из тюрьмы и разрабатывает план побега. Однако в самый ответственный момент операции все пошло наперекосяк…

Доступно:
PDF
Вы приобретаете произведение напрямую у автора. Без наценок и комиссий магазина. Подробнее...
Инквизитор. Башмаки на флагах
150 ₽
Эн Ки. Инкубатор душ.
98 ₽
Новый вирус
490 ₽
Экзорцизм. Тактика боя.
89 ₽

Какие эмоции у вас вызвало это произведение?


Улыбка
0
Огорчение
0
Палец вверх
0
Палец вниз
0
Аплодирую
0
Рука лицо
0



Читать бесплатно «Мобильный свидетель» ознакомительный фрагмент книги


Мобильный свидетель


В Городе Ангелов была своя армия — армия проституток. Полковник Реутов чувствовал себя здесь, как дома («Сам военный», — говорил он). Здесь он забыл обо всем. Здесь, в Эрмите (это довольно безопасный секс-район), у него была «временная регистрация». Он «прописался» ровно на две недели — пока не закончится его секс-тур. Прошло два дня, а он уже утрахался до тошноты. Но продолжал через силу, как будто представители книги рекордов Гиннеса фиксировали его достижения.

Сегодня вечером он зашел в бар, в котором, как ему показалось, проституток было больше, а посетителей меньше. Так и было. В этом баре обслуживался начальник местной полиции, и в этот час его ублажали две филиппинки. За стойкой Реутов заплатил за одну и вскоре оказался в ее номере. Приняв тибетского зелья под названием «Глоток надежды», он через пять минут почувствовал влечение к молоденькой, лет пятнадцати, жрице любви. Он буквально потерял голову: схватил ее за плечи и одним рывком сорвал с нее платье с широким вырезом на спине. Бросив ее животом вниз на кровать, он разделся догола и взгромоздился сверху. Наркотик вытворял с ним нечто невообразимое. Ему казалось, он выпил яд и насиловал рыжеволосую ведьму. Гель на ее теле светился, как будто тысяча светлячков присосалась к ней. Кто-то бормотал в углу комнаты: «Яд. Флакон. Скорость. Химическая ошибка. Потенция сильная. Костная мука. Слизь». Он сходил с ума. Эта минута стоила целой жизни, потому что он вырвал ее из потустороннего мира.

Он упал спиной на кровать. Напуганная проститутка, схватив свою сумочку и порванное платье, убежала, сверкая разодранными в кровь ягодицами. Но через секунду вернулась и уже в образе молодого человека склонилась над ним: «И это вы называете отдыхом?» Полковник в ответ рассмеялся.

«Реагенты. Топливо. Плюс на плюс дают минус». Он словно отходил от наркоза. Ему стало тяжело дышать. Вместе с подушкой на него обрушилась и темнота. Его кто-то душил — он понял это в последнюю секунду своей жизни.

…Саша Котик убрал с лица Реутова подушку. Полковник был мертв. Пора уходить отсюда.

Убийца открыл дверь комнаты и зажмурился от яркого света: не меньше пяти полицейских фонариков били ему прямо в лицо. Он выполнил первую команду: «На пол!» Потом вторую: «Руки за голову».

 

Три месяца спустя

— Номер 3417 — на выход!

Надзиратель короткой дубинкой указал на заключенного, облаченного в новую форму: оранжевые широкие штаны и черного цвета рубашку-распашонку с короткими рукавами. Тот поднялся и, заложив руки за спину, вышел в гулкий в этот час тюремный коридор.

Коридорный дубинкой постучал по скрещенным за спиной рукам заключенного:

— В следующий раз не делайте этого. Когда будет нужно — я скажу.

Он говорил на пиджин-инглиш — смеси английского, испанского, русского, шведского, французского и еще пары языков. Он возник здесь «в ходе межэтнических контактов при острой необходимости достичь взаимопонимания». На нем общались между собой американцы, китайцы, тайцы, те же французы и шведы, а также филиппинцы, которых в этой тюрьмы было большинство. Шведов было всего двое, и оба отбывали пожизненный срок за эксплуатацию несовершеннолетних и организацию порночата. Это они прозвали русского Парнем из Руссиона. Он отбывал пожизненный срок за убийство.

Надзиратель сопроводил подопечного в подвальный этаж этого главного корпуса тюрьмы:

— Лицом к стене. Руки на затылок.

Набросив кольцо наручников сначала на правую руку, он завел ее за спину, потом на левую, повторив процедуру с ловкостью американского копа. Открыв тяжелую дверь камеры, он спросил разрешения ввести заключенного.

— Да, давай его сюда, — разрешил директор тюрьмы — Уго Рамон.

В декабре этого года Рамону исполнилось сорок шесть. Он активно сотрудничал с американскими военными и не делал из этого тайны. Заключенные для него были заключенными, лишенными всех прав и свобод. Тюрьма была местом, где они отбывали наказание, а работа Рамона заключалась в том, чтобы на свободу они вышли с чистой совестью. Сегодня в девять с четвертью у него состоялся телефонный разговор с начальником американской военной базы, дислоцированной в зоне видимости филиппинской тюрьмы. Тот попросил директора допустить к допросу русского «двух парней из ЦРУ». Рамон не стал отказываться. Он отвел под допрос отдельное помещение в подвале и лично показал «хорошим парням» его отличную акустику. Один из них отозвался об этих метровой толщины стенах как о носителях информации: сколько стонов, криков, сколько лжи и правдивых признаний хранят они в себе… Уго Рамон предпочел не комментировать это замечание.

— Сними с него наручники, — приказал он конвоиру. И обратился к американцу: — Если я вам больше не нужен…

— Да, да, можете идти. Большое спасибо. Вы тоже свободны, — отпустил он конвоиров. Третьим человеком, к которому он обратился, был русский заключенный. — Присаживайтесь.

Саша Котик принял приглашение и сел за металлический столик. По другую сторону устроился его визави. Его напарник — лысеющий блондин неопределенного возраста и с невзрачной внешностью остался стоять в стороне с безучастным видом. Ему бы подошла роль человека-невидимки.

— Давайте вашу руку. Я измерю вам артериальное давление.

Он надел манжету на руку заключенного и закачал в нее грушей воздух. Стравливая его, он смотрел на показания регистратора пульсации.

— У вас чуть повышенное давление — сто сорок на девяносто. Думаю, продержится оно еще несколько дней. Вам нужно время для адаптации в этом заведении.

Американец убрал тонометр и приготовил диктофон. Бросил взгляд на компактную цифровую видеокамеру «Кэнон» с электронным затвором и жидкокристаллическим экраном, уже находящуюся в режиме съемки.

— Ответьте на несколько наших вопросов, — предложил он. — Во-первых, вам не хотелось бы узнать, кто мы?

— Мне наплевать. Я не стану отвечать на ваши вопросы. Я получил срок и хочу отсидеть его.

— Если вы правдиво ответите на наши вопросы, мы постараемся смягчить режим, а он, если вы еще не поняли — maximum security penitentiary[1]. Вы лжете, когда говорите, что хотите отсидеть срок: каждый заключенный не откажется выйти хотя бы на день пораньше. Мы поборники правды и хотим помочь вам облегчить душу. Нам нужны ваши правдивые показания. Нет?.. — Американец покачал головой, как бы сожалея: «Я вас предупреждал».

Он подошел к двери и открыл ее. Подчиняясь его знакам, в помещение вошли конвоиры и, побросав дубинки, схватили заключенного за руки. Американец открыл коробку, похожую на футляр от перьевой авторучки, и освободил его от первого шприца.

— Руку на стол, — скомандовал он голосом доктора Менгеле, проводившего опыты на узниках Освенцима и прозванного Ангелом Смерти. — Я сделаю вам внутривенный укол. Будете сопротивляться, я введу сыворотку быстро и ваше давление резко упадет. Без квалифицированного врачебного вмешательства вам не выжить, вы понимаете меня?.. Отлично, сидите спокойно.

«Ангел» ввел заключенному тиопентал натрия и триметилксантин, этакий усиленный вариант «сыворотки правды», и продолжил оказывать давление словами:

— Через пять минуту ваше сознание станет подавленным. Ваше артериальное давление и ударный объем сердца понизятся, мышцы расслабятся. Через пять минуту вы станете самым правдивым человеком. Увы, сотрудничеству вы предпочли дорогостоящую процедуру, и режим вашего содержания останется прежним: максимально строгим. Чувствуете головокружение? Поднимите руку, скажите что-нибудь.

Котик вспотел и был похож на Морфеуса, которому агент Смит ввел электронный аналог «сыворотки правды». Он поднял руку — медленно, как парализованный, прикладывая максимум усилий, и не смог удержать ее на весу…

— Хорошо, вы готовы. Он готов, — обратился «Ангел» к своему напарнику. Тот снова никак не проявил себя.

Он сам подошел к двери и открыл ее, выпуская конвоиров, и вернулся на место.

— Назовите ваше имя, фамилию, — начал он с простого.

— Александр Котик. — Пока еще заключенный нормально владел языком, однако с каждым словом речь его становилась тяжелее, как будто он сидел в стоматологическом кресле после обезболивающего укола.

— Вы состоите в штате военной разведки?

— Нет.

«Ангел» смотрел ему в глаза и мысленно констатировал: «Это правда».

— Вы работаете на военную разведку России?

— Да.

«Правда».

— Вам приходилось убивать?

— Да.

«Правда».

— Вы получали деньги за успешное выполнение контракта?

— Да.

«Правда».

— Вас устраивала сумма вознаграждения?

— Да.

«Правда».

— Назовите имя вашего куратора из ГРУ.

Вместо ответа из груди Котика вырвался стон, как если бы он сказал себе: «Стоп!» Его правдивость споткнулась о конкретного человека. Сам он не в силах был скрыть свою косвенную принадлежность к разведывательному ведомству, но не мог придать вполне определенного, реального, живого человека. Предательство в его понимании — не отказ от прежних взглядов и привычек, а переход на сторону врага, нарушение верности, клятвы. Этот внутренний стопор не мог сломать ни один наркотик.

— Нет.

— Что — нет?

— Я не назову его.

«Ангел» ничего не понимал. Он отдавал себе отчет в том, что русский был сильной личностью и мог скрывать свои убеждения, но прямого отказа отвечать на вопрос он не ожидал. Он даже взял в руки шприц и повертел его в руках… Впервые «сыворотка правды» не сработала. Впервые напичканный химией подопытный буквально сорвал эксперимент. Впрочем, сорвал — сильно или преждевременно сказано. Нужно продолжить допрос и добиться других ответов.

— Кого вы устранили на Филиппинах?

— Полковника Дмитрия Реутова.

— Кто он? Расскажите о нем подробнее…

В это время в своем кабинете директор тюрьмы принимал штатного хореографа.

— Присмотрись к новичку, Рональд.

— Кто он?

— Русский.

— Русский танцор?

— Еще какой! Сейчас он пляшет под дудку янки. Я не задел твоих патриотических чувств?

— Мне насрать… Как сказал один мой знакомый — тоже патриот и тоже черный, как я: «Я ненавижу расистов, особенно белых».


[1] Тюрьма максимально строгого режима.