“Любовь Калинина «Скрипач» ”

Скрипач

День, такой суматошный, заканчивался, плавно перетекая в такой же суматошный, городской вечер. Было нестерпимо жарко, и в переходе подземки тоже не чувствовалось облегчения. Марево раскалённого воздуха изредка колебалось проносящимся время от времени ветерком, но и тот был сухой и горячий.

Чрево подземки с завидным постоянством то поглощало, то выплёвывало толпы измученных жарой людей. Стоял сплошной гул, в который время от времени врывались более резкие звуки тормозящей электрички. Голова казалась распухшей от жары, и не хотелось, не только говорить, но и думать. Все лица сливались в безликую массу, несущуюся мимо меня по этому, казалось бесконечному, переходу.

И вдруг… Что-то нежно и властно ворвалось в эту безликую, вязкую суету. Сердце дрогнуло, и, казалось, замерло. Пела скрипка… Её необыкновенно чистые, завораживающие звуки влекли, притягивали как магнит всё моё существо. Время перешло в другую, неощущаемую мною категорию. Я уже не видела снующих вокруг меня людей, не слышала тяжкого дыхания летнего города, я почти бежала на эти призывные звуки, не замечая удивлённых взглядов.

Добежав почти до конца перехода, я резко остановилась. Здесь… почти у выхода, стоял молодой скрипач. Глаза его были полуприкрыты, и он, как и я сейчас, наверное, не ощущал ни этой чудовищной жары, ни толпы, вяло текущей мимо. Он был весь соткан из этих небесных звуков, а скрипка в его руках пела и рыдала, раздевая донага мою душу, срывая с неё всю обветшавшую, суетную мишуру, кажущуюся нам такой значительной, а в действительности являющуюся жёстким панцирем, сжимающим в своих тисках наше живое сердце и душу.

Необыкновенно мощная, нежная сила то поднимала мою душу ввысь – и она трепетала, боясь не выдержать этого неизъяснимого блаженства, то бросала её вниз – в бездну страстей, заставляя содрогаться от стыда осознания живущих внутри пороков.

Душа моя пела и рыдала вместе со скрипкой. Эта внутренняя борьба между добром и злом, казалось, шла на грани возможного. Я была обессилена этой борьбой, всё моё существо было потрясено ею до основания, но одновременно, с каждым взмахом смычка, в моей душе воцарялось неизъяснимое чувство покоя и любви, любви, обнимающей всё сущее, любви возвышающей душу и дарующей ей свободу.

Это необыкновенное состояние сравнимо лишь с состоянием тяжело больного человека, только что переборовшего кризис. Да, он обессилен этой борьбой, но он ею же и очищен.

Так пронёсшаяся гроза несёт очищение пространству, заставляя сиять небосвод новыми, чистыми красками, расставляя приоритеты и вехи нового пути.