Не имея в своей жизни нечего более интересного, чем расследование преступлений, Феоктист Петрович посвящал всё своё свободное время изучению старых дел. Предшественник оказался дотошным человеком и оставил прекрасно организованную картотеку, в которой Феоктист Петрович с удовольствием копался, соединяя разрозненные факты из старых дел с новой информацией. Двадцать тысяч жизней на самом деле не так уж и много в ограниченном пространстве высотки, если постоянно ими заниматься. Конечно, ему помогали всякие там технические средства, камеры слежения, подслушивающие устройства и секретер, который достался ему по наследству от бывшего следователя, безвременно погибшего на боевом посту.
Эти серёжки в форме шестерёнок не давали Феоктисту покоя. Пришлось хорошенько покопаться в ящиках секретера, чтобы обнаружить упоминание о них в одном из давних дел. И здесь следователя ждал неожиданный сюрприз: серёжки фигурировали в деле об ограблении ювелирного магазина. И кто принимал участие? Догадайтесь сразу – точно, родственница Персефоны. А почему мы должны догадаться? Она работала у академика служанкой, пока её не уволили за воровство. Такие дела… А теперь Персефона – опытный образец! Вот тебе и поворот в степь – а там белки по ёлкам бегают!
«Чудны дела твои, Великий Космос. “Там на неведомых дорогах останутся наши следы!” Но при чём здесь печальные эльты? Вот вопрос вопросов? Как там сказал академик: “большой зуб”? А прорезается зубчик-то, прорезается! Только чей?» – размышлял сыщик, наблюдая за суетой участников ассамблеи.
После звонка императору все принялись бурно обсуждать возможные средства борьбы с печальными эльтами. Зачинщиком выступил, как обычно, Бобби, утверждавший, что закон сохранения энергии незыблем. Чему доказательство – существование Вселенной, иначе бы она разлетелась на тысячу маленьких частиц от собственной неустроенности. Следовательно, печальные эльты нужны для равновесия в природе. Не могут они уничтожать целые миры за просто так без особой цели.
В свою очередь, академик, будучи знаменитым учёным планетарного масштаба, подверг сомнению эмпирический метод своего коллеги, фактически встав на сторону мистицизма, основанного на частных явлениях, невозможных для воспроизводства любознательными гражданами. По его мнению, захватчики руководствовались в своих действиях исключительно жаждой. В поглощении чужой энергии и был их настоящий мотив.
– Товарищ Плещеев, нельзя в угоду своим сиюминутным желаниям делать подобные выводы – это попахивает демагогией! – азартно припечатал Бобби.
– И какие это у меня такие “сиюминутные желания”, скажите на милость?
– А очень просто, понравиться хотите императору своим нигилизмом!
– Ой-ёй, сразили! И что с того? Я, по крайней мере, хочу спасти человечество, а вы занимаетесь дешёвым популизмом! Два плюс два – этот ваш эмпиризм. Цирковая лошадь в шорах формализма, не более того!
– Так, надоели! Будет вам формализм! Застрелю, вот вам и эмпирика в действии. Попробуйте опровергнуть! Выхватывая из кобуры у Германа «Микро-Узи», закричал Бобби, громко щёлкая бесполезным курком.
Расстроенный своим фиаско в борьбе с демоном, адъютант даже не стал сопротивляться.
– Позёр! Что и требовалось доказать! Нет в ваших доводах ничего настоящего! – победно задрал подбородок Плещеев.
– Подождите, подождите, дети мои. А при чём здесь Марс? Вот что непонятно? – решил остудить спорщиков отец Пафнутий.
– Вы сейчас о чём? – удивился академик.
– Так, вы совсем забыли! Новые факты открылись: уважаемая Мара получила серёжки в награду за поддержку марсианского народа в борьбе за правду и справедливость! Вы что-нибудь понимаете?
– Как вы не вовремя. Я почти размозжил этого мозгляка, и тут вы со своими серёжками. Где эта бумажка. Дайте сюда, – академик почти что вырвал почётную грамоту с красным гербом из рук Мары Филипповны.
– Ага! А вот и последний гвоздь в крышку вашего хвалёного эмпиризма. Связи – ноль, однако, форма совпадает! О чём это говорит? Правильно, об отсутствии причинно-следственной связи! И тогда что получается, милостивые государи? Точно, эмпирический метод нельзя использовать! И тогда мы возвращаемся к ситуации, когда есть чёрное и белое, а в стороне скромно пилит ногти справедливость, которой наплевать на их полосатый антагонизм. Какими опытами вы собираетесь её проверять? На что и намекают эти распрекрасные марсиане своим подарком! Для них чрезвычайное значение играет символ, вот они и подсубботили нам этот проклятый дождь.
Чтобы там не болтали мужчины, Мара прекрасно понимала, что подарочек от совета Марса может кардинальным образом сказаться на её вполне комфортной жизни. Прошло уже порядком времени, а начальник ВТС подозрительно молчал. Это пугало. Вдруг он решил пожертвовать пенсионеркой. Кто она такая, в конце концов, чтобы о ней беспокоиться: очередной председатель Домкома, один из многих, и не более того. Прошлые заслуги разве будут вспоминать, когда такое творится. Если в далёком прошлом арны вынуждены были покинуть колонию на Земле, то значит, дела у пращуров пошли совсем в канаву.
«Этот коротышка сейчас наверняка пакует чемоданы, чтобы ушмыгнуть на Сириус при первой возможности, – пришла к неутешительному выводу Мара. – У меня, к примеру, таких средств нет, чтобы лететь через полвселенной в чужой мир, где вообще непонятно что творится! И кем я там буду – уборщицей? Надо задействовать Феоктиста, ведь должен же быть способ, как остаться на родной планете без налога на недвижимость? Пусть этот Кошко напряжёт извилины и найдёт причину, по которой избрали именно мой Винтаж 2000 для экзекуции, – она ещё немного подумала и добавила, – мокрой!».
– Феоктист Петрович, что вы всё там копаетесь в своём секретере, когда ещё немного и всему миру конец? Ладно там погибнуть за других. Здесь не так обидно. Оставшиеся насладятся кислородом, но не так же бездарно? Я вот что думаю, у вас наверняка есть своё объяснение всему этому безобразию.
– Если отвлечься от научной бредятины, то требуется срочно найти точку входа, человека, через которого наладили связь эти печальные эльты. И этот человек находится где-то на этажах, где-то рядом, если не совсем рядом.
Он в задумчивости постучал картонной карточкой с голографическим текстом по краю секретера.
– Мадам Персефона, вы не могли бы ответить на один вопрос. Вам эти серёжки знакомы?
– Первый раз вижу эту безвкусицу. Редкостная пошлость! Камешки какие-то, шестерёнки. Только марсиане и могли такое придумать. А с чего вы взяли, что мне они должны быть знакомы?
– Я тут покопался в картотеке. Полина Раневская вам кем доводиться? Случайно, не родственница?
– Подождите, Раневская! Ну как же, припоминаю. Она у меня работала в прислуге лет сто назад. И какое отношение эта воровка имеет к Персефоне? – вмешался академик.
– Тётя! Прошу любить и жаловать племянницу – Персефону Штырову по матери Раневскую. У вас, извините, фамилия отца, но нетрудно было проверить по картотеке родственников вашей тёти.
– Угу, - нахмурился академик на янтарный взгляд тайного сотрудника ВТС. – Час от часу в пекарню. Персефона, это правда?
– И что это меняет? Нашли виноватую. Поздравляю!
– Действительно, ничего! Полная путаница. Семь дыр в один зонтик, и ещё одна для верности! Все всё знают, только я бегаю в каске с помпоном!
1. Эмпирический метод – опыт, который может повторить любой учёный, отвергающий основы квантовой физики.
2. Нигилизм – мещанская попытка блеснуть незаконченным высшим образованием.
3. Кошко Аркадий Францевич – начальник Московской сыскной полиции. В 1913 году на международном съезде криминалистов в Швейцарии признан лучшим сыщиком мира по раскрываемости преступлений. Прообраз дознавателя Марципанова из романа “Преступление разночинца” русского писателя 19-го века А. В. Берсенева.
Все главы на Дзен-канале ГИПЕРПАНК
Скоро можно будет купить на Цифровой витрине
Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться.
