“57. Счастливая неделя”

Отрывок из романа «Новые кроманьонцы»

 

Действующие лица:

Александр Губерт (Саша) – подросток 17-ти лет.

Валера и Женя – брат и сестра (18 и 16 лет).

Евгений Робертович Раковский  – хозяин виллы, доктор медицинских наук (возраст – слегка за 70).

 

США, Флорида, вилла Раковских.

 

Всю неделю Саша блаженствовал, наслаждаясь хорошим самочувствием и победой над внезапной болезнью. Ему удалось наверстать пропущенные в школе уроки и всё пошло своим чередом. В нём снова проснулся интерес к жизни, жажда развлечений и приключений. Вместе с Валерой и Женей они много времени проводили на море. То на песчаной косе возле виллы, то на диком пляже, забираясь подальше от беспокойных отдыхающих. Лежали на тёплом песке, нежились под ласковыми лучами осеннего солнца, купались в море, гоняясь наперегонки с Валерой, ныряли с камней в прозрачную глубину, подолгу плавали с маской и трубкой, вылавливая крабов, собирая рапаны, гребешки и мидии. Жизнь казалась им прекрасной и удивительной.

По вечерам у них снова возобновились танцы в беседке, закрытой от посторонних глаз высокими виноградными лозами. Неизбежность скорого расставания сблизила их, сплотила их дружбу.

 

Пятница ничем особым не отличалась от предыдущих дней. За ужином дедушка спросил, куда бы они хотели съездить в субботу и воскресенье? Ребята пожали плечами, не зная, что ответить.

- Может быть, съездим в Окичёби, к индейцам? - предложил Евгений Робертович. - В прошлый раз мы так и не доехали до них.

Но от воспоминаний о той неудачной поездке Сашу всего передёрнуло. Он скривился и отрицательно замотал головой. - Нет. Лучше не надо. Мне уже расхотелось туда ехать.

- Тогда можно съездить на пляж в Майами-Бич. Там мы ещё нынче не были, - предложил Георгий Евгеньевич.

Валера подумал и согласился. Саша и Женя ещё колебались.

- Сашка, знаешь, какие там классные водные аттракциончики! - убеждал Валера. – Таких, ты ещё не видел! Давай, поехали! Не пожалеешь!

На том и порешили.

После ужина ребята уединились в беседке и начались обычные разговоры о том, о сём. Валера рассказывал Саше про водные аттракционы в Майами, а Женя возилась с плеером, набирая программу очередного вечернего концерта. У них была договорённость, что каждый по очереди отбирает самые любимые записи на очередной музыкальный вечер. Сегодня была очередь Жени. У неё был неплохой музыкальный вкус, и Саше нравились её концерты. Валера же был не очень музыкален. Он отбирал всё громкое, шумное, ритмичное. Были среди них и стоящие вещи, но в целом такая музыка утомляла.

Наконец Женя включила звук и по стенам беседки, по кустам забегали разноцветные блики лазеров. Танцы начались. Никто никого не приглашал, все танцевали, как хотели и как умели, но Александр и Женя всё время держались рядом, выделывая всякие "па". Они прекрасно понимали друг друга. Танец их получался слитным, синхронным, гармоничным. Наконец они взялись за руки, и Александр стал ловко крутить и бросать Женю из одной позы в другую. Валера остановился, чуть пританцовывая на месте, и с интересом наблюдал за ними. Давно они так не плясали. Сегодня Сашка был явно "в ударе". Женя тоже чувствовала это. Её охватил восторг, радость. Дух захватывало от Сашкиных бросков и объятий. Глаза Жени блестели, щёки разрумянились, улыбка не сходила с её губ. Александр залюбовался ею, и ему вдруг страстно захотелось поцеловать эту бойкую девчонку. Он толком даже не понял, как всё случилось, но рука его сама притянула Женю к себе, и их губы на мгновение встретились. Потом Александр оттолкнул Женю, задержав её руку, и они продолжили танец. Но этот внезапный поцелуй смутил их обоих. Женя опустила глаза и продолжала танцевать как бы по инерции, в полусне. Кровь ударила ей в голову, и она плохо соображала. Александр же, сбавив темп, внимательно наблюдал за ней. Лицо её покраснело, щёки горели, она исподлобья взглянула на него. Глаза её как бы говорили: "Ну, зачем ты так? Мы так хорошо танцевали, а ты взял и всё испортил". Но в них не было гнева, обиды, в них была любовь.

Вскоре быстрый танец закончился и его сменила другая, плавная, нежная мелодия. Женя села на скамейку всё ещё смущённая. Валера всё видел и чтобы разрядить обстановку заявил: - Если вы желаете целоваться, то я могу уйти. Я в "третий лишний" не играю.

Он уже поднялся со скамейки, но сестра остановила его.

- Нет. Я с Сашкой не останусь. Сиди тут, Лерочка. - И она укоризненно посмотрела на Сашу.

- Ты что, боишься меня? - смутившись, спросил Александр. Ему почему-то именно сейчас захотелось остаться с Женей наедине.

Она опустила глаза. - Просто я не хочу разрушать нашу кампанию. Ничего я не боюсь. Выдумал тоже!

Они помолчали, проводили взглядом Георгия и Риту, направлявшихся в сторонку моря. Быстро темнело.

- А почему у ваших родителей нет больше детей? - спросил Александр, глядя в след удаляющимся Раковским. - Они же ещё не старые.

- Потому, что нас и так уже двое, - ответил Валерий.

- Ну и что?

- Как что? Мы же живём в Москве, а не в деревне. Разве ты не знаешь, что в городах запрещено иметь больше двух детей?

- Это ещё почему? - удивился Александр.

- По кочану! - не сдержался Валерий. - Есть закон об ограничении рождаемости.

- В первый раз слышу, - сознался Саша. - А зачем её ограничивать?

- А затем, что людей слишком много развелось. Человечество приблизилось к двадцати миллиардам! Это предел. Надо ограничить рост численности населения, иначе нам скоро жрать будет нечего. Планета не в состоянии прокормить такое большое население. И так уже всё на пределе: сельское хозяйство, экология, ископаемые.

- Я что-то этого не заметил, - пожал плечами Александр. - По-моему, голод нам не грозит...

- И хорошо, что не грозит. Но больше народу не надо. Численность населения должна стабилизироваться. Ведь после нас будут жить и другие поколения. Что им-то останется? Земля же не резиновая!

- Но в Сибири-то ещё места много, - не сдавался Саша.

- Зато в Сибири и нет пока ограничений на рождаемость. Но это только в отдельных регионах. В Скандинавии, например, в Канаде, ну и в России. Там где плотность населения ещё не достигла критической. А в остальных регионах, в Европе, в Африке, в Азии, в Америке - везде действует закон об ограничении рождаемости в городах.

- А почему только в городах?

- Да потому, что в городах сосредоточена большая часть населения планеты. Девяносто процентов! В них сложнее с экологией, с жильём, с транспортом. Далеко не у всех ещё есть положенная норма жилплощади - 25 кв.м на человека. А в сельских районах проще.

- Но тогда население Земли всё равно будет расти за счёт сельских районов.

- Не будет.

Александр вопросительно взглянул на Валеру. Тот пояснил.

- Не будет потому, что не все женщины на Земле рожают по три ребёнка и больше. У некоторых один, другие вообще бездетны. Даже если бы у каждой женщины было двое детей, численность населения планеты постепенно бы уменьшалась.

- Это почему? - не понял Саша. - Двое родителей - двое детей. Родители умерли, а дети остались. Ни убыли, ни прибыли.

Во-первых, не все девочки доживают до детородного возраста. Существует, хоть и малая, детская смертность. Кроме того, женщины гибнут в катастрофах, в авариях, из-за болезней, не успев родить двоих детей. Вот и получается, что коэффициент рождаемости должен быть немного больше двух, где-то в районе 2,1 - 2,2 ребёнка на одну женщину. То есть, каждая десятая семья может иметь трёх и более детей. Ну, вот и решили, что на селе рождаемость можно пока не ограничивать.

- А если какая-нибудь женщина не захочет соблюдать этот закон? Возьмёт и родит троих, живя в городе. Что ей будет?

- Оштрафуют за нарушение закона о рождаемости. И потом, на лишнего ребёнка не положено пособие. Будет растить на свои средства.

- Ну и что? - пожал плечами Саша. - Раньше же растили на свои.

- Конечно. Вырастит, если захочет. Но её будут осуждать другие.

- А может ей начхать! Она родит и четвёртого и пятого. Не убьют же её!

- Нет, конечно. Но тогда её выселят в сельскую местность. Выселят по закону. А то и лишат родительских прав, если дети не ухожены, не воспитаны. Тогда её ждёт принудительная стерилизация. Перевяжут ей маточные трубы и всё, амба! Больше не забеременеет.

- Понятно... А твои родители что, таблетками предохраняются?

- Нет. Таблетки всё время принимать вредно, да и дорого. Папа прошёл стерилизацию. Это надёжней.

- Ему делали операцию?

- Нет. Без операции стерилизовали. Облучили яички из кобальтовой пушки и порядок.

- У меня тоже было такое, - задумчиво произнёс Александр. - Я же облучился кобальтовой пластинкой! Она была такая красивая, гладкая, блестящая, тёплая. Я её в лаборатории, в клинике спёр. Увидел как эту пластинку в свинцовый ящик положили и не заперли. Захотелось мне её в школе ребятам показать и сестрёнке Соне. Вот я и взял на время. Думал, не заметят. Сунул в карман брюк и носил несколько дней. Выну, посмотрю на неё, поглажу и снова в карман положу. И в школе ребятам показал, и Соне. Её на третий день только хватились. Суматоха поднялась! Доложили отцу. Он приказал всю клинику обыскать, всех расспросить. Искали сутки со счётчиком Гейгера. Не нашли. Отец сильно нервничал. Всю ночь не спал. Тут Соня и вспомнила про мою пластинку. А когда я вынул её из кармана, отец побледнел как полотно. Тут же выхватил её у меня, заметался по комнате, не зная, что с ней делать, потом запер в ванной. Спросил, как я себя чувствую? А у меня на бёдрах уже красные пятна пошли и чесались. И слабость появилась. Подташнивать начало. Отец сразу отвёз меня в клинику, дал какие-то таблетки, велел сдать анализы. Анализы оказались плохие, особенно кровь. Я заболел. И дальше мне становилось всё хуже и хуже. Я чуть не умер. А когда меня оживили, доктор Зверев сказал, что мне пересадили костный мозг, почку, яички и поджелудочную железу. Три года выращивали, готовились к операции.

Валера покачал головой. - Угораздило же тебя стащить эту чёртову пластинку! Неужели не догадался, что она радиоактивная?

- Догадался, но я не знал что это так опасно. Красивая пластинка была.

Они посидели, послушали музыку. Женя всё ещё находилась под впечатлением Сашиного поцелуя. Ей казалось, что он горит у неё на губах. Саша же почти забыл про него.

Потом Валера поднялся и предложил: - Пошли телик посмотрим. Скоро фильм клёвый будет. Вон, мои предки обратно идут.

По аллее, освещённой фонарями, под руку шли Георгий и Рита.

- Пошли, - согласился Александр.

Женя выключила музыку и стала убирать акустические колонки. Валера не торопясь вышел из беседки и пропал в темноте. Саша хотел пойти за ним, но подумал, что неудобно оставлять Женю одну.

- Давай понесу, - предложил он, берясь за ручку стереоплеера. Женя подняла на него большие, тёмные глаза и посмотрела каким-то пронзительным взглядом. Лицо её было бледно, а глаза светились в полумраке. Саше стало не по себе. Он не мог оторвать глаз от глаз Жени. Так они стояли несколько секунд, потом молча, повинуясь какому-то внутреннему голосу, соединились в объятиях. Александр почувствовал дрожь в теле Жени. Она прижалась к нему и поцеловала. Он тоже поцеловал её. Руки Саши обняли её спину, а дыхание прервалось от охватившего душу волнения. Женя замерла, и тут Александр почувствовал прилив желания. Оно проснулось в нём внезапно, оно захватило его, и Женя задохнулась в его крепких мужских объятиях. А он отчаянно боролся с собой, отгоняя дурные мысли, проносившиеся в голове.

"Нет, нет! Только не это! Это нельзя! Она ещё девочка. Нас могут застукать! Не дай бог. Что же это со мной?!"

То была страсть, с которой Александр столкнулся впервые.

- Да где вы там?! - раздался голос Валеры. - Чего копаетесь?

Словно ушат холодной воды вылили на голову Саши. Он вздрогнул и поспешно отстранился. Щёки его горели. Женя тоже чувствовала себя совершенно растерянной.

- Сейчас идём, - буркнул Александр. - Провод тут... запутался.

Он старался не смотреть на Женю. Всё случилось так неожиданно, и было так волнующе, что не укладывалось в голове. Эта Женька, такая знакомая, привычная, вдруг оказалась такой новой, незнакомой, соблазнительной, заставившей его почувствовать себя мужчиной, разбудившей его мужские инстинкты, помутившей его разум.

Александр, как во сне, шагнул с плеером в темноту и столкнулся с Валерой.

- Ты что, ослеп?!

- Темно здесь...

- Меньше обниматься надо, тогда и спотыкаться не будешь.

Александр промолчал.

Женя, шла сзади всё ещё ошалевшая от объятий и поцелуев. Случившееся сегодня было неожиданностью и для неё. Но это было так сладко, так волновало душу...

Они вошли в холл. Кино только что началось, однако у Саши пропало всякое желание смотреть его. Он поднялся к себе в спальню и лёг на кровать. Ему хотелось побыть одному, прийти в себя. Перед глазами снова встало бледное лицо Жени, её горящие глаза. Ему стало неловко, когда он вспомнил, как вдруг сильно захотел её. Он и сейчас ещё не остыл. Рука его невольно потянулась к трусам. Несколько минут привычных движений кисти, и он замер удовлетворённый. Полежав минут десять, Александр встал и, выбросив испачканную спермой  бумажную салфетку в туалет, пошёл смотреть телевизор. Наваждение кончилось, страсти улеглись. Он снова был в состоянии трезво оценивать обстановку, всё видеть, анализировать.

Женя была в холле. Александр сел подальше от неё. Он вообще решил теперь держаться подальше от этой соблазнительной девчонки. Чёрт знает, что взбредёт ему или ей в голову?