“Хабаровск завод. Начальник электроцеха и его Отечественная война. ”

Книга: «Хабаровск. Завод». Глава 2.  Начальник электроцеха и его отечественная война

Орша, город, который находился под оккупацией фашистами с июля 1941 года по июнь 1944.

20 июня офицеры батальонного звена и разведыва

тельных подразделений были вывезены к линии фронта,

скрытно проникли к передовой линии окопов на берегу

Днепра для рекогноцировки местности предстоящих бое-

вых действий в направлении Орша — Вилейка. Единствен-

ный мост через реку был в значительной степени разру-

шен и для форсирования тяжелой техникой, практически,

непригоден, если говорить о наступлении целой армии.

Только часть боевой техники пройдет по старому мосту

под прикрытием артиллерии и авиации, но, основным си-

лам придется преодолевать водную преграду по подготов-

ленным саперными войсками переправам.

На противоположном берегу в зоне развертывания

54 танкового полка 3 танковой армии 3 Белорусского

фронта, где служил старший лейтенант Журавский Павел,

четко были обозначены долговременные огневые точки

противника. В бинокль хорошо просматривались амбразу-

ры, через которые на нашу пехоту польется поток смерто-

носного огня.

Павел был командиром танкового разведывательного

взвода и участвовал в рекогностировке вместе с офицера-

ми батальонов и ротными командирами. Уже потом, когда

пройдет изучение переднего края противника батальон-

ным начальством, командиры рот приведут сюда скрытно

своих взводных командиров и максимальное количество

командиров танков, и каждый, уже перед боем должен бу-

дет уяснить свою задачу, направление развертывания роты

и ориентиры направлений движения каждого танка. При

закрытых люках, и только пользуясь танковыми периско-

пами и щелью механика — водителя будет очень сложно

ориентироваться, да еще под постоянным обстрелом

из противотанковых орудий, выведенных на прямую на-

водку. А перспективы прямой наводки были огромные,

виднелись следы замаскированных батарей в промежутках

между ДОТАми, угадывались хорошо оборудованные тран-

шеи переднего края, виднелись замаскированные брустве-

ры по всему противоположному побережью. Решение всех

командиров было единым — только плотный огонь со всех

видов оружия и подавление долговременных огневых то-

чек даст возможность нашим саперам навести наплавные

мосты и танки второго эшелона должны будут со своего бе-

рега поддерживать непрерывный огонь пока наши передо-

вые полки не окажутся на противоположном берегу

и не отбросят первую линию обороны противника вглубь

атакуемой территории. Обстановка усложнялась тем, что

противоположный берег обладал определенной крутизной

и надо было во время артиллерийской подготовки срыть

обрывы до возможной проходимости танками. Для этих

целей предусматривались тяжелые бульдозеры, БАТы,

смонтированные на базе танка ИС, организационно входя-

щие в состав армейского саперного батальона, но сначала

надо навести мост, для облегчения работы БАТов взрых-

лить обрывы берега при артподготовке, после разведчиков

пропустить бульдозеры, которые под огнем противника

должны будут подготовить проходы на склонах оврага для

танков. И в это время, для того, чтобы инженерные войска

могли оборудовать переходы, подъемы, постоянно дер-

жать передовую линию обороны противника под плотным

артиллерийским огнем.

Командир разведки, «старшой», как звали его между со-

бой подчиненные, Паша получил единственную задачу —

первым своими тремя танками преодолеть наплавной мост

и закрепиться на противоположном берегу, создавая воз-

можность главным силам продолжать форсировать реку.

К нему должна будет присоединиться первая рота первого

батальона и они обязаны не давать врагу поднять голову,

особенно противотанковым пушкам. Большое количество

войск должны будут преодолевать Днепр на подручных

и заранее подготовленных средствах.

Весь остаток дня танкисты провели в подготовительных

работах. Производились проверки на точность и соосность

прицелов и пушек, загружались и пополнялись боеком-

плекты, каждый старался взять несколько больше патронов

и зарядов, хотя места в танке очень немного и экипажу ра-

ботать при закрытых люках весьма стесненно. Только

недавно стали поступать телескопические шарнирные при-

целы (ТШ-15), которые давали возможность довольно точ-

но прицеливаться и вести, практически, снайперскую

стрельбу с места и короткой остановки на расстояние пря-

мого (около 1200м) выстрела. Дозаправка дизельным топ-

ливом в основные баки и отсоединение запасных баков,

многие снимали запасные баки, но предпочиталось их

все — же оставлять, но, слив топливо и продув полости, что-

бы уменьшить воспламеняемость машины от «дурака», как

говорили старые опытные механики. Хватало опасностей

и от внутренних баков и боеприпасов.

К шести часам привезли ужин и передали каждому эки-

пажу сухой паек на случай, если затянутся завтрашние ме-

роприятия и не будет возможности кухням пробиться к го-

ловным силам полков. Каждый экипаж получил пару булок

черного хлеба, приличную порцию сала, и в танковый ба-

чек была слита водка, из расчета сто граммов на человека.

Командир взвода сразу запретил употреблять и поручил

хранение завтрашнего «НЗ» своему механику, в остальных

экипажах тоже было приказано не прикасаться впредь

до распоряжения командира. Боевое братство и внутрен-

няя дисциплина во взводе были выстраданы не позволяли

ослушаться. Все были напряжены, ожидали боя, и спали

не только на танковых брезентах, но и на нервах.

Каждый бой — это перспектива не выйти из него жи-

вым, и каждый бой — это опасность, к которой нельзя

привыкнуть. И солдаты, да и офицеры, всегда надеются

на лучший исход и, как дети, свято верят в своего коман-

дира. Считалось, что хороший командир выведет из боя

с наименьшими потерями. Они вместе учатся, вместе го-

товятся, вместе живут и вместе, зачастую, умирают. Так

и на этот раз, все надеялись остаться в живых и продол-

жать свой победный путь, как говорил полковой пропа-

гандист, к полному разгрому врага и остаться в живых,

чтобы вернуться к своим родным, к своим семьям. Народ

был все пожилой. Командир — самый молодой из них.

Артиллерийская подготовка началась в четыре часа

утра. Грохот стоял невообразимый. Это дало возможность

саперам начать свою героическую работу по наведению

мостов, а танкистам скрытно подойти к исходной позиции

в батальонных колоннах, с соблюдением всех мер предо-

сторожности, с головной разведкой, боковыми и тыльны-

ми заставами, с соблюдением всех правил радиообмена.

На танках стояли еще старенькие коротковолновые 9 —

РС, радиостанции, связь с которыми существовала на рас-

стоянии прямой видимости, но эти радиостанции спасли

много жизней, давая возможность не только руководить

своими подразделениями, но и вести скрытое управление

войсками на довольно приличном фронте, особенно

в танковых войсках.

К пяти часам утра танковые полки армии были стяну-

ты к исходным позициям и готовы к действию. Канонада

продолжалась, понтонеры продолжали работать, против-

ник не мог в условиях сосредоточенного обстрела поме-

шать саперам, правда, ДОТы вначале заговорили по —

нехорошему, но их подавить пришедшим на расстояние

прямой наводки танков не стоило много времени. «Снай-

перские» пушки танков с расстояния прямого выстрела,

целясь в амбразуры, сумели подавить огневые точки про-

тивника, во всяком случае на направлениях, мешающих

нашим понтонерам. Их полк наступал севернее километ-

ров 15, от города Орша имел своей задачей преодолеть ли-

нию обороны немцев, на участке, по мнению немецких

военных специалистов достаточно хорошо защищенном.

Во избежание больших разрушений в городе, его решено

было взять в клещи, из него немцы сами побегут или вы-

нуждены будут сдаться.

Передний край немцев был заранее пристрелян основ-

ными орудиями батарей. И теперь хорошо изрыт попада-

ниями снарядов, артиллерийская подготовка продолжа-

лась, а наши разведчики со своим командиром старшим

лейтенантом Павлом Журавским уже были на другом бе-

регу, за ним устремились другие роты, танки медленно,

но верно карабкались по крутым склонам Днепра, весь

Днепр в районе форсирования заполнился плотами, брев-

нами, неизвестно откуда взявшимися лодками, связанны-

ми в одну большую копну снопами, и все двигалось к про-

тивоположному берегу. Артиллеристы перенесли свой

огонь вглубь обороны противника, во избежание пораже-

ния своих войск. Здесь же начала активно работать пря-

мая наводка танков.

Все танки нашего разведчика пока действовали сла-

женно, уже поднялись на крутой берег и изучали обста-

новку в глубине оборонительной линии противника. Ко-

гда наши батальоны закрепились на противоположном

берегу, танковые полки получили команду продвигаться

в глубину обороны немцев, развивать успех. За танками

двигалась пехота. Уже давно научились наступать по сле-

дам гусениц танков и под прикрытием танковой брони.

Вокруг творилось нечто невообразимое. Рвались свои

и чужие снаряды, стреляли танковые пулеметы, им вто-

рила стрельба автоматов пехоты. В нескольких местах,

уже в тылу наших наступающих войск возникли ожившие

огневые точки противника и их немедленно следовало

подавить. Несколько танков подорвалось на минах, зало-

женных на подходах к батареям уже не существующих

пушек. Гибли люди, эвакуировались раненные. Уже раз-

вернули на этом берегу пункт приемки раненых. Коман-

дирам всех степеней приходилось применять весь свой

опыт и внимательность, чтобы сберечь свои боевые ма-

шины, людей и себя.

Большую помощь в этой наступательной операции

оказывали штурмовики. Авиация работала удивительно

четко и имела постоянную связь с командованием танко-

вой армии. Здесь взаимодействие оказалось на высоте.

О скоплениях немецких войск и их расположении в штабе

армии знали заранее и принимали все меры к тому, чтобы

эти вражеские техника и личный состав были подвержены

артиллерийским и танковым обстрелам. Впереди показал-

ся небольшой лесок, какие на Украине встречаются до-

вольно часто, лесок гектара в три, но издали было видно,

что он полон немецких войск. На взошедшем уже высоко

солнце блестели стекла автомобилей, сверкала броня, из-

редка вспыхивали, неся за собой облако пыли, выстрелы

тяжелых пушек. Разрывы снарядов вздымали высокие

столбы дыма, пыли, различных попавших в зону взрыва

предметов, и все это являлось мощным фильтром для пла-

мени, сопровождавшего любой взрыв. Пламя мгновенно

исчезало, столб черного дыма долго оставался в безвет-

ренном воздухе.

Разведчики оказались в боевых порядках первого бата-

льона, но держались все вместе, что было, в горячке боя

сложно, но их задачей было разведать местность, цели

и огневые рубежи немцев, и в данном случае разведка

вновь двинулась вперед, и довольно быстро оказалась в ви-

ду засевших в лесу немцев. Пока развед. взвод приближал-

ся к лесу, над лесом появились Советские самолеты —

штурмовики. И хорошо прошлись своими штурмовыми

пушками по расположенной в лесу тяжелой арт. батарее,

когда вблизи Павел рассмотрел, то оказалось, что лесом

были замаскированы тыловые части, а батарея была един-

ственным боевым органом, но в своей массе солдаты бата-

реи были разогнаны или не в состоянии вести огонь, да

и не приспособлены они были к борьбе с танками. Минут

через десять весь лес был заполнен российскими танками,

проломавшими себе просеки, и пехотой, а около четырех

сотен немцев уже выстраивались в колонны с поднятыми

руками. Офицеры срывали с себя отличительные знаки,

военнопленных направляли в тыл наступающих войск под

командованием способных к передвижению раненных

красноармейцев и одного санинструктора с большим коли-

чеством медикаментов и перевязочного материала, поза-

имствованного в немецком тыловом госпитале. Пригодит-

ся нашим. Медикаменты погрузили на немцев.

Специальные команды из тыловых солдат Красной ар-

мии занимались сбором брошенного немцами оружия,

сортировались трофеи, в работу включались ДОПы (диви-

зионные обменные пункты), имея своей целью сохране-

ние всех, брошенных врагом ценностей.

Немцы бросили свой продовольственный склад, боль-

шое количество мясных консервов, полная машина недав-

но испеченного хлеба, килограммовые коробки с саха-

ром — рафинадом, на которых было написано «Выроблэно

на сахаро-рафинадному заводи в мисти Винныця». Оборо-

тистые разведчики нашли чем пополнить свой сухой паек.

О трапезе некогда было думать, хоть и в запале боя никто

не заметил, как время приблизилось к четырем часам дня.

Продвижение в сторону города Орша продолжалось, «враг

бежит, а мы в догоняющих», как сказал главный коммен-

татор событий, заместитель командира полка по полити-

ческой части. По штатному расписанию замполиту танк

был не предусмотрен и в большинстве случаев политра-

ботники держались тыловых подразделений, поближе

к медицинской части и кухне. Но замполит этого полка

был личностью уникальной и в боевой обстановке всегда

старался быть в экипаже командира полка, вместо заряжа-

ющего, которого всегда на период боевых действий от-

правлял рабочим по кухне, она двигалась сразу за боевы-

ми порядками полка и на ходу обязана была приготовить

горячую пищу для всего личного состава. Кормить по ко-

манде, которая может поступить в любой момент.

Таким образом, замполит подполковник Петренко, по-

вторяя традиции времен революции, всегда был вместе

с командиром, всегда готов его заменить в нужную минуту

и никогда не рисковал быть осмеянным офицерами бата-

льонов и рот. Он систематически тренировался в работе

с боеприпасами, выполнял нормативы времени по заря-

жанию пушки, умел снаряжать пулеметные ленты, непло-

хо стрелял из всех видов оружия и никогда не пропускал

возможности практически поработать по обслуживанию

танка. Уникальный был политработник.

Первый эшелон наступающих танковых полков задачу

выполнил успешно, несмотря на ожесточенное сопротив-

ление врага. Командование принимает решение ввести

в наступательный бой полки второго эшелона. Передовые

части израсходовали свой боезапас, в каждом танке оста-

валось по два — три снаряда, дизельное топливо в баках

было на исходе. Боевая техника после двенадцати часов

непрерывной работы и активного маневрирования нужда-

лась в обслуживании, в особенности механические части

двигателей, трансмиссии, артиллерийских систем.

Отбитый у врага лес оказался прекрасным местом для

остановки двух полков и сосредоточения в нем тыловых

подразделений, возможности работать с техникой. Вторые

эшелоны дивизий вступили в преследование вражеских

войск, но наткнулись на вторую линию хорошо инженерно

подготовленной обороны. Продвижение танковой армии

при поддержке общевойсковых дивизий затормозилось

впредь до того момента, когда будут подтянуты фронто-

вые резервы и можно будет с наименьшими потерями

преодолеть вражескую оборону.

А танкисты Павла Журавского, овеянные славой со-

рви — голов и лихих разведчиков, уже посмеивались друг

над другом, звучали солдатские остроты, отчаянно при-

правленные отборным фольклором, не доступным пони-

манию обывателя, который не умирал по сорок раз на дню.

Подвезли кухни, началась раздача горячей пищи.

Взводный стол, накрытый на танковом брезенте, изобило-

вал деликатесами, типа зеленого лука, добытого

на предыдущей стоянке, также зеленого чеснока со вкус-

ной ботвой, все это опытный старшина завернул в мокрую

гимнастерку, уложил на днище танка под казенником

пушки, с расчетом, что по этому пакету не потанцуют

в ходе боя. А сало давалось на сухой паек. Хотя, надо от-

дать должное тому же старшине, он предложил сначала

съесть горячую пищу с зеленью, предварительно остогра-

мившись, а потом, если останутся голодными, переходить

к салу. Порции макарон с тушенкой были столь велики,

что, даже здоровые мужики от разведки не могли с ними

справиться. Здесь — вечный фронтовой закон, употребить

и за погибших и раненных, а таковых в полку было чуть ли

не треть. Готовили то на всех.

Сэкономленная водка по количеству стоявших вчера

на довольствии списывалась и оставалась в распоряжении

командования.

И, сразу после полевой трапезы, без пересадки, танки-

сты начали готовить танки к следующим подвигам. Жале-

ли погибших и раненных, но принимали все меры, чтобы

в следующем бою, который ожидался уже через несколько

часов, не оказаться выбывшим из строя.

Пришли машины — заправщики. Заправляли полные

баки. Правильно сделали те, которые перед боем свои за-

пасные баки не сбросили, теперь они могли заделать пу-

левые отверстия и получить дополнительное количество

дизельного топлива. На марше сначала вырабатывалось

топливо из дополнительных баков. Командиры чистили

оптику, обслуживали радиостанции, руководили, механи-

ки заправляли, устраняли неисправности моторной груп-

пы, доливали масло в коробки и двигателя, запасались

маслом впрок.

На долю заряжающих выпало самое сложное — подго-

товить снаряды, т.е. привести их к окснар. виду (оконча-

тельно снаряженному). Потом ему поможет весь экипаж,

включая и командиров танков. Надо не только осмотреть

и подготовить каждый выстрел, но и снять с него смазку,

ввернуть взрыватели, загрузить таким образом, чтобы

во время стрельбы на ходу не перепутать бронебойные

с фугасными (когда движется танк, в башне полно порохо-

вого дыма, неровности дорог, плохое освещение, заряжа-

ющий получает команды и должен их выполнять), набить

ленты пулеметов патронами, а это тоже большая и кро-

потливая работа. И все это надо делать еще сегодня, при-

каз может поступить в любой момент, а народ тяжело тру-

дился с четырех часов утра. Люди были возбуждены,

но от усталости падали с ног.

Уже давно стемнело. Еще не мыли стволы пушек.

В этой работе участвует весь экипаж, иногда для пыжева-

ния объединяются два экипажа. Старший лейтенант Па-

вел дал команду три часа спать. Организовали охрану,

по часу, опять таки заряжающие. Потом он им даст по-

спать несколько дольше остальных. Да и надежда была,

что их не с самого утра выведут на марш, в предвидении

боя. Улеглись прямо в танках, уже давно приспособились

спать, каждый на своем месте. Механики на своих сиде-

ниях, командиры — в боеукладке, заряжающие и навод-

чики на днище, подстелив под себя брезент. Уснули мо-

ментально. Дневальные, из заряжающих, несли службу

добросовестно. Когда через три часа командира разбуди-

ли первого, и он увидел, что еще совсем темно, то прика-

зал людей не будить, дать им еще два часа сна. И люди

отдохнули и были командиру благодарны. Подъем совер-

шили в пять часов утра, уже рассвело, и можно было за-

ниматься обслуживанием машин уже при дневном свете.

Хороший знак, что за ночь никто из старших начальни-

ков не приходил проверять и командира взвода никто

не вызывал. Значит, поднимать полк будут не скоро,

и это даст возможность более тщательно обслужить тех-

нику.

К восьми часам объявили о том, что готов завтрак

и прибывать по-ротно за получением пищи. И сразу после

завтрака поступила команда разведвзводу быть на беседе

замполита, которую он будет проводить при первом бата-

льоне полка. Подполковник Петренко детально разобрал

действие подразделений полка, сообщил всем, что полк

с задачей дня справился в полной мере и отмечен коман-

дованием армии. Дальнейшие действия будут известны

из приказа, который должен поступить с минуты на мину-

ту. Сообщил о успехах на других фронтах, и что недалеко

то время, когда на территории Советского Союза не оста-

нется ни одного врага. Выступление подполковника перед

солдатами всех подразделений полка всегда выслушива-

лись с большим вниманием, все знали его храбрость и без-

заветную преданность делу коммунистической партии,

его постоянное участие в боях лично, и каждый солдат был

готов идти с ним на любое задание. Ему слепо подражали.

Он был непререкаемым авторитетом.

Солдаты вернулись к своим повседневным делам,

а замполит пошел проводить аналогичную беседу в других

батальонах.

Команда на продолжение активных действий не заста-

вила себя ждать. Уже в двенадцатом часу дня разведчики

вышли по маршруту, обозначенному в приказе на форси-

рованный марш с готовностью в любой момент развер-

нуться для боевых действий. Марш ориентирован в обход

города Орши с права. Севернее. К этому времени взвод

был готов к движению. По команде взводного командира

выдвинулись, доложили командиру полка о начале движе-

ния, за разведкой последовал первый батальон. На марше,

без соприкосновения с немецкими войсками, движение

не было затруднено, если не считать крайне плохого со-

стояния дорог. По засеянным полям, которые, теперь уже

должны принести урожай для освобожденного народа, пе-

редвижение войск старались ограничивать. Маршруты,

пробитые ранее прошедшими войсками, дороги, уже

в значительной степени разбиты, приходится танку ны-

рять из одной ямы в другую, этого не понять человеку, ко-

торый не видел танковых маршрутов, проходящих

по грунтовым дорогам.

Через два часа движения начали давать о себе знать

звуки недалеких выстрелов и взрывов, Журавский доло-

жил об этом начальнику штаба полка и получил ответное

приказание продолжать движение по обходному маршру-

ту, обо всех препятствиях или изменениях в продвижении

докладывать немедленно.

Пока двигались с открытыми люками командира

и механика, обзор местности был прекрасный, но с каж-

дой минутой ведущийся впереди бой был слышен все

сильнее. Разведывательные машины шли с максимально

возможной скоростью. Интервал между машинами был

около пятидесяти метров. Запыленность воздуха позво-

ляла командиру видеть все свое войско и движущиеся

в километре за ними головные машины первого бата-

льона. Между танками и командиром, а также у коман-

дира, имелась постоянная радиосвязь. Обстановка была

почти спокойная, если не считать приближающиеся

с каждой минутой воюющие войска Советские и немец-

кие. До линии сопротивления оставалось не более кило-

метра.

Удар немецкого снаряда из орудия, находившегося

на видимом пригорке в зоне противника и слегка справа,

пришелся в правую гусеницу. Она мгновенно размоталась,

как гусеница, танк завертелся на месте. Механик, моло-

дец, моментально сориентировался, заглушил двигатель

и весь экипаж в мгновение ока был на земле и приступил

к работе по натяжению гусеницы, минуя ленивец (перед-

нее, направляющее, натяжное колесо), такой аварийный

способ существует и всегда экипажами обкатан для исклю-

чительных случаев.

Журавский уже направился ко второму танку, чтобы

продолжать выполнение разведывательной задачи двумя

танками, по обнаруженной батарее противника открыли

огонь танки первой роты, следующий выстрел батареи

по второму танку был менее успешным, попал в лобовую

броню, но осколки поразили Журавского и механика его

танка. Павел упал, к нему бросились командир второго

танка и его наводчик. Журавский был в сознании, сразу

дал команду старшине, командиру второго танка, продол-

жать поставленную задачу, доложить начальнику штаба

полка об обстановке и о том, что он взял командование

разведкой на себя, передал планшет с картой местности.

Павла отнесли в сторону от дороги, практически, его эки-

паж остался без командира и механика и дальше двигать-

ся не мог. Механик получил сильное ранение в ногу, ему

раздробило колено, у Павла осколочные ранения в грудь,

правое плечо, небольшой осколок попал в лоб, но застрял

в лобовой кости. Лицо заливало кровью.

Батарея противника, которая себя обнаружила, была

быстро уничтожена прямой наводкой танков, находящих-

ся на марше. Расстреляли с остановки.

Оставшиеся в целости два танка разведки продолжили

свое движение, раненные остались на обочине дороги, им

оказывали помощь оставшиеся в живых члены экипажа

командира. Наступление Советских войск продолжалось.

Оршу освободили от немцев 27 июня 1944 года.

Через час после происшествия, раненых подобрал по-

движный санитарный пост, смонтированный на высоко

проходимом «Студебеккере». Старший лейтенант был без

сознания. Механик, несмотря на то, что у него была серьез-

ная рана, все осознавал, и еще сумел дать инструктаж

оставшимся в живых наводчику и заряжающему, как выхо-

дить из создавшегося положения, как своими силами при-

вести танк в состояние, которое могло обеспечить пере-

движение своим ходом до дивизионной танко ремонтной

мастерской. По его просвещенному мнению повреждения

были вполне устранимы. Механик и забрал с собой личные

вещи своего командира и свои. Два вещевых мешка.

Павел пришел в себя в полевом госпитале, размещен-

ном в сельской школе, уже в недалеком тылу, это был ди-

визионный госпиталь, сюда сосредотачивались все ра-

ненные их дивизии, оказывалась хирургическая помощь,

после чего приезжали машины эвакогоспиталя и ранен-

ные эвакуировались в тыл армии для дальнейшего выха-

живания и выздоровления. Эвакогоспиталь не был по-

следней инстанцией, но у него были врачебные силы

и средства ухода за больными более совершенные, чем

в дивизионном. Далее раненных передавали в полевой

армейский госпиталь, который и лечил защитников оте-

чества до полного выздоровления. И Журавский, и его

механик попали в армейский госпиталь на третьи сутки.

В дивизионном госпитале им была оказана врачебная по-

мощь, обработаны раны, оперировали места, где возмож-

но было определить наличие осколков или была возмож-

ность направить кости и наложить гипс, проведены все

мероприятия антисептики, возможные в полевых услови-

ях и в то, бедное медикаментами и во всех отношениях

время. У Павла вся грудь была в бинтах, движение было

затруднено, правая рука зафиксирована специальным

устройством, чтобы правильно срослись кости лопатки,

голова, единственное ранение, которое, как выражался

сам Павел, «недоранена» и значительных повреждений

не имелось, лобная кость в гипсе не нуждалась.

Механик, хохол из Харькова, Владимир Хрящ, был по-

врежден значительно, но врачи, поработав с его коленом,

сказали, что первое время после излечения нога не будет

гнуться, но все зависит от него, и если не будет лениться,

то через полгода — год, он даже хромать не будет. Пока,

они оба решили заняться написанием писем, всем род-

ственникам, знакомым, отыскать потерявшихся в войну

людей, и это будет их основным занятием на все время ле-

чения.

Карандаши, авторучки, и, даже чернила к ним у наших

героев были в рюкзаках, а, вот, бумаги уже давно не было.

И давно они никому не писали. Обратились к симпатич-

ной сестричке, узнали, что ее зовут Наталия, попросили

найти бумагу для писем, она не могла оставить без внима-

ния просьбу двух симпатичных танкистов. Через часок

принесла им школьную тетрадку, которая имелась в ее

личном распоряжении, дала полный адрес полевой почты,

и высказала готовность, после написания писем, их отпра-

вить. Так началось знакомство, впоследствии перешедшее

в долгую и крепкую дружбу. В первое время, когда Павел

и Владимир, лежавшие по их просьбе в одном классе (па-

лате), были на постельном режиме, Наталья приносила им

завтрак, обед и ужин, помогала принимать пищу, вела

с ними незначительные разговоры, слегка кокетничала.

Как оказалось, она была добровольцем с Дальнего Восто-

ка, у нее родители были коренными жителями Хабаров-

ска, там она окончила школу медицинских сестер и три

месяца тому прибыла для прохождения службы в госпи-

таль Третьего Белорусского фронта. Родители за нее очень

боялись, братья, которые тоже воевали, боялись, и она

на первых порах боялась. Папа у нее был специалистом

по строительству и ремонту рыболовецких кораблей, ма-

ма — секретарь машинистка, на той же базе флота в Хаба-

ровске. Но вот уже с месяц, как привыкла не пугаться вида

искалеченных людей, крови, иногда приближающихся

к госпиталю звуков войны. Родным пишет письма через

день, и столь же часто получает.

У кровати Павла она через несколько дней стала задер-

живаться несколько дольше, чем у других, всегда находила

причину поправить повязку, заменить бинт, измерить

температуру или что либо убрать. Прошло с неделю,

а больные уже начали говорить: «Паша, твоя идет», и ему

это было приятно.

Настал день, когда лечащий врач разрешил Журавско-

му самостоятельно ходить в туалет и выходить на полчаса

на прогулку по школьному двору под присмотром сестры.

До этого ему в отправлении естественных надобностей

помогали другие раненные и выздоравливающие, кото-

рых для этих целей активно использовали в госпитале.

Для Павла это было большой успех, он уже начал ду-

мать, что выздоровление — вот оно. Но врач успокоил, что

до выздоровления еще не менее двух месяцев, да необхо-

димо будет время на реабилитацию. Рентген показал, что

кости плеча срастаются правильно. Но врачей беспокоили

кости грудной клетки, поврежденные в трех местах. Про-

гулки по двору с участием Натальи были небольшими

праздниками, они говорили, говорили, и исповедовались

без остановки. Но время было жестко регламентировано.

В один из дней в госпиталь приехал заместитель ко-

мандира полка, подполковник Петренко. Это было через

месяц. Уже войска продвинулись вперед значительно.

Но в госпитале лежало около двух десятков человек из их

части. Большинство из них было награждено, и Петренко

приехал вручать награды. Павел получил орден Красной

звезды, такой же орден был вручен и его механику. Ребят

заверили, что после выздоровления их ждут в своей ча-

сти. Вот этот факт, что парни не забыты, создал для них

настоящее сияние праздника. К ним уже начали прихо-

дить письма с родных краев. До этого Хрящ и не знал,

каковы дела и кто выжил после оккупации на Украине,

в Житомирской области. За Павла письма писал все

тот же Хрящ. Правая рука его командира была зафикси-

рована и неподвижна. Журавский был из послереволюци-

онных сирот, воспитан в детском доме и силами

Ф. Э. Дзержинского и мощной командой, которую тот со-

здал, воспитан в патриотическом духе с легким налетом

блатняка. Но он связался со своим детдомом, где то в Си-

бири, со старым директором, своими соучениками и пио-

нервожатыми, ему было радостно, что он там нужен, как

пример, в ходе этой войны беспризорных образовалось

в десятки раз больше, и Павел уже получил приглашение

посетить свой детдом и, по возможности, планировать

свою будущую работу в родном детском доме воспитате-

лем. До этого было еще очень далеко, но мечты были

приятными и мирными. Письма читал и Наташе, и меха-

нику, и соседям по палате. Да все раненные делились ве-

стями с родины и читали получаемые письма для всей

палаты. И от родителей, и от жен, и от любимых, и от де-

тей своих. Для госпитальных обитателей переписка с до-

мом и близкими всегда была делом первостепенным,

и к концу войны, когда и полевая почта, и государствен-

ная почта вне армии, были делом очень важным.

Отношения между Наталией и Павлом продолжали

углубляться, они были друг с другом достаточно откровен-

ны. Павел был молод и холост, Наташа была еще моложе

и до сих пор избегала отношений с мужчинами, которые

могли иметь последствия, не на пользу делу, которое она

делала, будучи патриотически и идеологически воспитан-

ной, и добровольно добивалась от военкомата призыва

в действующую армию. Павел, частью от своего физиче-

ского состояния, частью от трезвости ума, активно высту-

пал за ее целомудрие среди большого количества мужчин,

втайне надеясь, что их отношения со временем все же пе-

рерастут в более близкие. Без этого не бывает дружбы

между мужчинами и женщинами. Они неоднократно меч-

тали о том времени, когда Павел выпишется из госпиталя,

вернется в свою часть, и они будут изредка видеться

по воле случая или разрешению начальства. Все-таки, они

служили в одной армии. Район дислокации часто совпадал

или был не очень растянут.

Их прогулки по двору школы, и, уже за его пределами

стали носить систематический и вполне плановый харак-

тер. Это было ежедневно, после смены дежурного меди-

цинского персонала, или после работы, или вечером, перед

вечерней проверкой. Начальство Наташи об этом знало, ее

старший врач, женщина, которая командовала медсестра-

ми, вызывала на специальную беседу, во избежание опре-

деленных происшествий, но она была женщиной умной,

и посчитала, что уж лучше романтические отношения, обе-

щающие длительное будущее, чем кто либо из врачей сде-

лает ее своей ППЖ (полевой, походной женой), и это будет

носить весьма временный характер с традиционными пе-

реживаниями и, часто, скандалами. Этот чистый роман

продолжался и был тем глотком живительного воздуха,

в котором так нуждается каждый человек, молодой чело-

век, еще не имевший семьи.

Незаметно прошло полтора месяца, за это время гос-

питаль дважды менял свою дислокацию, сопровождая ты-

лы своей армии. За это время зажило колено механика,

и он убыл для реабилитации в специальный военный са-

наторий, организованный в относительном тылу. Сняты

фиксирующие устройства с руки и плеча Павла, бинты бы-

ли не столько для заживления, сколько в виде защиты

от инфекции. Проводились мероприятия по лечебной

физкультуре, влюбленные с каждым днем все больше боя-

лись окончания их ежедневных свиданий.

Когда Павлу предложили выписку, он пошел на прием

к начальнику госпиталя, старому профессору, и напря-

мую попросил оставить его для реабилитации в рабочей

команде госпиталя. Павел объяснил, что они с Наташей

имеют серьезные намерения на послевоенную жизнь

и каждый день, проведенный вместе для них большой

подарок судьбы. И начальник госпиталя все понял, разре-

шил проходить реабилитацию при госпитале, жить в гос-

питальной команде санитаров, единственное, что он про-

сил, так это, чтобы Павел не мешал своим присутствием

рабочему процессу. Наталья должна свое время прово-

дить с больными и в палатах, а не во встречах с люби-

мым. Их порядочности и сознательности хватило на то,

чтобы не нарушить обещание, данное старому профессо-

ру. А Павлу это пошло на пользу, поскольку он разраба-

тывал свою руку под постоянным наблюдением своего

лечащего врача.

Всему приходит благополучный или плохой конец.

Пришло время, когда врачи сделали заключение о полном

восстановлении здоровья старшего лейтенанта Журавско-

го. И было прощание «со слезой во взоре», и обещание

верности и встреч при любой возможности. И, действи-

тельно, через четыре дня Павел на часок прискакал с ока-

зией, с их дивизии привозили очередных раненных. Они,

Наталья и ее воздыхатель виделись небольшое время,

но этот час свидания дал девушке большую надежду

на продолжение отношений, и она не ошиблась, эти встре-

чи продолжались всю осень и зиму.

Полк Павла находился в двадцати пяти километрах

на переформировании, получении новой техники и обуче-

нии личного состава, почти полностью, обновившегося.

Третья танковая армия за этот период прошла Минск,

Освобождала Вильнюс, и всегда армейский госпиталь был

в недалеке, и встречи были с большой периодичностью,

радостные встречи.

Готовились к штурму Кенигсберга. Дни были горячие,

солдаты и офицеры работали много, и не замечали зимы.

Несколько раз прорывали линию обороны немцев,

но каждый раз встречали еще более подготовленную

и укрепленную оборону. Фашистам уже терять было

нечего. Они защищались отчаянно. В горячке боевых

действий Журавский все равно не забывал предмет своих

мечтаний. Раза два в месяц он находил возможность по-

бывать у невесты, так о ней знали и говорили и в госпи-

тале и в полку Павла. Павел теперь был уже капитан,

и командовал ротой. Солдаты его любили и уважали

за опыт и человечность.

И штурм в конце марта совершенно разрушил послед-

нюю линию бетонных оборонительных сооружений.

Но в ходе этого штурма полк, в котором служил Журав-

ский, потерял снова более половины своих танков, в роте

Журавского не осталось ни одного исправного танка, все

имели боевые повреждения или сгорели, но задачу свою

выполнили. Павел, на этот раз, отделался только контузи-

ей и легким ранением в ногу, это его повреждение хорошо

лечилось в дивизионном госпитале, и он был практически

здоров уже к средине апреля. Его направили в распоряже-

ние формирования, которое называлось Военная комен-

датура, для усиления команд, которые должны наводить

порядок в освобожденном от фашистских войск Ке-

нигсберге. Уже в период уличных боев специальные ко-

манды полевой комендатуры занимались наведением по-

рядка на освобожденной территории города, вели борьбу

с мародерством и грабежами, направляли перемещенных

лиц на специальные сборные пункты, создавали лагеря

для сосредоточения военнопленных, организовывали

пункты питания и довольствия для лиц, освобожденных

из концлагерей. Павел был в распоряжении коменданта

города в качестве штатного патруля. Ежедневно он выхо-

дил с небольшой командой солдат на патрулирование

центральных улиц города и его промышленных и жилых

районов. Постепенно к семнадцатому апреля уличные бои

закончились, но город горел еще долго, дней десять.