- Ты занимаешься в прошлом только одним. Другие общаются с умершими друзьями и родственниками, пытаются узнать правду о своих потенциальных деловых партнерах, почитать утраченные человечеством книги, посетить столицы древних цивилизаций… Конечно, и этому посвящают одну-две поездки, но не весь же день!

- Я башляю, и делаю, что хочу! К тому же эти эпизоды в прошлом меня больше всего беспокоят.

- Лечиться не пробовал?

- Только не хами мне!

- Мне кажется, что ты очень жестоко обошелся с этой женщиной… девушкой. Если бы ты попробовал понять, почему она такой стала…

- И что бы это изменило в ее поведении?

- Да, в общем, ничего. Но ты смог бы успокоиться.

- Я уже почти успокоился. Через наказание, которое, как известно, очищает душу.

- Но ведь не твою душу!

- А мою успокаивает. Скажи мне честно, она будет жить по-другому после встречи с нами в прошлом?

- Нет, конечно. Иначе я прекратил бы путешествия, - хрен бы два у тебя это получилось!

- Вот видишь! Значит, я прав.

- Нет, не прав. Конечная цель этих путешествий, на мой взгляд, могла стать другой. Намного лучше. Простить ее.

- Простить?! Люди много говорят о прощении, но редко прощают сами. Ты много в своей жизни прощал?

- Почти всегда. И до сих пор чувствую себя от этого хорошо.

Я посмотрел на него новыми глазами, словно впервые заметив кустистые брови, морщины, волосы, слегка выбивающиеся из наружных слуховых отверстий, пергаментную кожу кистей и старческие натоптыши.

- А сколько тебе лет?

- Восемьдесят пять.

- Врешь! – он пожал плечами.

- Тебе паспорт показать? – созерцание этой бумажки не смогло бы отменить мою следующую миссию.