… Через десять минут они сидели, обнявшись, в номере Ферта, и говорили разом что-то очень важное, не слушая друг друга. Так они и уснули, на мягко перекатывающимся волнами полу.

         Проснувшись, Ферт увидел над собой две головы, вскрикнул, перекатился на пару метров в бок и вскочил на ноги. «А, родной навек… Напугал, однако. Что это с ним?» На его гостя было жалко смотреть: из розового он стал серым, руки-крюки, ножки-крошки… Тьфу. Одна голова его, по-видимому, ещё спала, вторая с мукой взирала на Ферта белёсыми глазами без зрачков.

         — Я… умираю, — прошептала голова. — Ты можешь мне помочь?

         Сам Ферт чувствовал себя прекрасно, никакого там в похмелья и в помине не было, тело пело, голова ликовала, душа искренне приветствовала всё это.

         — Помочь? — он тут же вспомнил, что спрятал ёмкость с пойлом… нет, с эликсиром жизни… в релаксационную камеру.

         — Конечно я тебе помогу, двухголовый. — Ферт Браун ощущал себя спасителем человечества. — В обмен на твоё слово.

         — Какое слово? — простонал гуманоид.

         — Напомни-ка своё имя. Запамятовал, не обессудь.

         Транслятор выдал набор звуков, отдалённо напоминающий «Стррбульбуль».

         — Ага… ладно, будешь Булем. Ну не морщись, не морщись – имя как имя.

         — Что за слово? — опять вымучил из себя Буль.

         — Признай перед всеми, что твоя раса – худшая из всех, — тихо, но веско выдал Ферт.

         — Что? — Две головы уставились на Ферта, глаза из белёсых сделались красными. — Да я лучше сдохну.

         И ушёл. Вернее, уполз.

         «Вот чёрт… Не сработало».