Золотая формула

роман

  • Золотая формула
    роман
    Вионор Меретуков
    Золотая формула | Вионор  Меретуков

    Вионор Меретуков Золотая формула

    Приобрести произведение напрямую у автора на Цифровой Витрине. Скачать бесплатно.

Электронная книга
  Аннотация     
 625
Добавить в Избранное


В центре повествования – талантливый московский ученый, Лев Старосельский, автор выдающегося научного открытия (он открыл Золотую Формулу), которое позволяет воплотить в жизнь давнюю мечту алхимиков: превратить железо в золото (кстати, профессионалы знают, это не фантазии, это возможно уже сейчас, только затраты на производство будут запредельными). У ученого, который нашел дешевый способ производства золота, возникает идея, используя выгоды открытия, взобраться на вершину политической власти. Хотя ученый не чужд тщеславия, но он до известной степени идеалист и наивный романтик: он преследует благородные цели – хочет помочь своей стране и простым людям зажить по-человечески. Начинают работать заводы по производству золота. Ученому удается занять высокий государственный пост. Но вокруг него все время идет какая-то скрытая чиновничья возня, в хитросплетениях которой ему не разобраться. Он не может понять, куда уходят огромные потоки золота. Сам он получает лишь малый процент, но и этого хватает, чтобы жить на широкую ногу. Он много путешествует, тратится на курорты, дорогие безделушки, рестораны и любовниц. На какое-то время такая жизнь увлекает его. Он опасается, что «сильные мира сего» в любой момент могут отстранить его от власти и от производства золота. Поэтому он держит весь процесс под личным контролем. Полный цикл процесса известен лишь ему одному. Золотую Формулу он хранит в самом, как ему кажется, надежном месте, – в своей голове. Но спустя полгода он тяжело заболевает и забывает Золотую Формулу. Производство останавливается. Заводы закрываются. Его тут же отовсюду изгоняют. Ему едва хватает денег, чтобы уехать за границу. Там он бедствует, даже нищенствует. Попадает в больницу. Но его вновь посещает озарение, он вспоминает Золотую Формулу. Он принимает решение вернуться, чтобы начать все с нуля. Жанр – интеллектуальный триллер.

Доступно:
DOC
Вы приобретаете произведение напрямую у автора. Без наценок и комиссий магазина. Подробнее...
Инквизитор. Башмаки на флагах
150 ₽
Эн Ки. Инкубатор душ.
98 ₽
Новый вирус
490 ₽
Экзорцизм. Тактика боя.
89 ₽

Какие эмоции у вас вызвало это произведение?


Улыбка
0
Огорчение
0
Палец вверх
0
Палец вниз
0
Аплодирую
0
Рука лицо
0



Читать бесплатно «Золотая формула» ознакомительный фрагмент книги


Золотая формула


  В далекие Средние века некий канувший в Лету английский писатель придумал хитроумный композиционный ход, предлагая Читателю ознакомиться с рукописью, которую он якобы нашел не то в дедовском сундуке, не то на чердаке заброшенного дома.

 

Таким макаром Писатель с первой строки погружал Читателя в интригу. Сразу брал, так сказать, быка за рога. Этот фокус и по сей день исправно служит нашему брату литератору. Признавая это, я, тем не менее, не могу заставить себя пойти против истины и выдать чужие записи за свои.  Я готов подтвердить под присягой, что нашел эту тетрадь на антресолях квартиры на Воздвиженке, в которую въехал после таинственного исчезновения ее владельца, московского профессора Льва Николаевича Старосельского. Я заплатил за квартиру… впрочем, неважно, сколько и кому я что-то заплатил. Главное – я нашел тетрадь.

 

То, что я прочитал, меня ошеломило. И я не мог, как честный человек, не предложить записки профессора вниманию широкой публики.

 

 

P. S.  Я ничего не менял в этом документе.  Я лишь разбил текст на главы, а также, поддавшись простительному соблазну, предпослал ему эпиграф, который, походя на шутливую эпитафию, в полной мере отвечает смыслу и духу произведения.

 

 

  Есть ли необходимость в Аде, разве недостаточно самой жизни?

 Альфред де Виньи

 

 

 

Ч А С Т Ь   П Е Р В А Я

 

Глава 1

 

Я очень крупный мужчина: высокий и статный.  И слегка полноватый. Уверен, это не изъян: легкая, малозаметная полнота ничуть меня не портит.

 

Незначительное превышение веса – лишь неизбежная дань возрасту. Трудно к сорока годам сохранить фигуру двадцатилетнего юноши. Особенно если на протяжении двух последних десятилетий ты отчаянно грешил, то есть предавался излишествам, считая их не излишествами, а лишь невинными шалостями, без коих жизнь теряет существенную часть своего порочного обаяния.

 

Мне нравится быть чуть-чуть полноватым. Полнота придает мне уверенности и солидности.

 

И потом, полный мужчина вызывает симпатию, он всем своим видом располагает к себе. На толстяке отдыхает взор. Взглянуть на красивого, цветущего мужчину, который при виде вас еще и ослепительно улыбнется, это все равно что в знойный августовский день хватить кружку ледяного пива.

 

На худосочного же смотреть неприятно.  У него на лице написано: у меня несварение желудка и в этом, возможно, повинны вы.

 

Толстяки, как правило, несгибаемые оптимисты, у них всегда хорошее настроение.  Да и с какой стати ему быть плохим – ведь оптимизм зиждется не на убеждении, что все будет хорошо, а на убеждении, что не все будет плохо.

 

 

…Но в последнее время над моим жизнелюбием нависли тучи. Я стал испытывать безотчетные пароксизмы страха. Мне стало казаться, что за каждым моим шагом кто-то наблюдает. Кто-то, от кого исходит затаенная угроза. Я чувствовал себя весьма неуютно. Невозможно привыкнуть к тому, что ты находишься под неусыпным наблюдением и что ты, в сущности, беззащитен. Когда я шел по улице, меня так и тянуло оглянуться.

 

Верующему хорошо. Он знает, что за ним следят. И он знает, Кто за ним следит. Малейшее движение его души отслеживается, и информация об этом без промедлений транслируется в Небесную Канцелярию, в добрых намерениях которой он не сомневается. К такому заботливому контролю верующий привык, он его не пугает, ибо небеса не сулят ему зла. Его это даже приободряет. Вселяет веру в то, что в трудную минуту его не бросят на произвол судьбы. По этой причине верующий никогда не чувствует себя одиноким. Он не одинок ни в пустыне, ни в тюремной камере, ни в персональном клозете. Бог всегда рядом с ним. Он не оставляет его ни на минуту.

 

Хуже безбожнику. Он ничему и никому не верит. Если он замечает слежку, то не сомневается в ее злонамеренности: небесами тут и не пахнет.

 

Мое отношение к религии формировали люди, которые уверяли меня, что Бога нет. Тем не менее, я не превратился в воинствующего атеиста. Впрочем, и до глубоко верующего прихожанина я недотягивал. Я со своими болезненными колебаниями и интеллигентской рефлексией болтался где-то посередине. Эта глубоко запрятанная раздвоенность позволяла мне в светлое время суток относиться к предполагаемой слежке с известной долей иронии. Но вот когда накатывала ночь, мне становилось не по себе. Успокоение приходило лишь тогда, когда я насильственно заполнял свою голову мыслями о бренности, а внутренности – горячительными напитками в потребных дозах.

 

***  

 

…Не сказать, что мне всю жизнь везло. Бывало по-разному. То есть, удача чередовалась с жесточайшим невезением.

 

Я заметил, главная особенность удачи состоит в том, что она всегда кратковременна. Невезение же часто носит затяжной характер.

 

И все-таки жаловаться мне грех: порой мне везло. И везло основательно.

 

А теперь о главном. Совсем недавно мне повезло так, как, наверно, не везло никогда и никому: мне посчастливилось сделать величайшее научное открытие. Оно столь грандиозно, что в сравнении с ним все выдающиеся открытия, сделанные до сегодняшнего дня, не стоят и медного гроша.

 

Никто не спорит, Архимед, Фарадей, Ньютон и Пастер были гениальными учеными. Но они скромно стояли в сторонке и из своего невозвратного прошлого взирали на меня с чувством глубочайшей зависти.

 

Если я скажу, что это открытие в скором времени потрясет весь подлунный мир,  я лишь признаю очевидное.

 

А теперь переходим к сути: я открыл способ превращения одних химических элементов в другие. Уверен, первая мысль, которая придет в голову любому корыстно и практично мыслящему индивидууму, будет мысль о превращении какого-либо сравнительно недорогого металла в металл дорогостоящий, то есть – в металл драгоценный. Например, железа в золото. Или хрома в платину.

 

Маловеры скажут: все это алхимия, шарлатанство и надувательство.

 

Но я не алхимик и не шарлатан. Я так же далек от алхимии, как Фридрих Ницше - от средневековой схоластики. Я – научный работник, получивший фундаментальное классическое образование в Московском государственном университете имени Михаила Васильевича Ломоносова. Я заведую проблемной лабораторией в одном из старейших российских ВУЗов. У меня диплом доктора наук и звание профессора.

 

Мое открытие  –  это революция в науке. Но не только в науке. Это революция в умах людей, это революция во всем, что касается всех видов человеческой деятельности.

 

Это революция революций, это наиболее весомая революция из всех, что знала и знает История. Пока она бескровна и милосердна. Но никто не скажет, сколько слез и крови может пролиться лишь потому, что в чьих-то руках золота и платины окажется чуть больше, чем было прежде.

 

В чем же сущность и неординарность открытия?

 

Повторяю, я могу обыкновенное железо превращать в золото. И даже более того. Я могу вообще обойтись без железа. Да что железа! Я могу из ничего создать золото.

 

И тут я не могу не коснуться одного чрезвычайно щекотливого вопроса. Вне всякого сомнения, я мог бы претендовать на Нобелевскую премию. И рано или поздно она была бы мне вручена. Но вручили бы ее не только мне, но и всему дружному коллективу лаборатории, которую я имею честь возглавлять. Таким образом, мне пришлось бы делить лавры победителя еще с кем-то. Это не  совсем приятно, но, увы, справедливо и закономерно.

 

Но, скорее всего, меня вообще не подпустят к дележу нобелевского пирога. Убежден, все мои многочисленные начальники и еще более многочисленные начальники моих начальников будут делать все, чтобы отобрать приоритет первооткрывателя у какого-то жалкого завлаба. То есть у меня. И есть все основания полагать, что им это удастся. Вот это уже не справедливо. Хотя и закономерно.

 

Есть еще одно существенное обстоятельство, которое подталкивает меня хранить свое открытие в секрете.  Это обстоятельство сугубо нравственного характера.

 

Вспомним того, кто приподнял завесу над тайной возникновения материи и кто провел немало часов в мучительных раздумьях. Эйнштейн понимал, что человечество всегда будет стремиться к вершинам, и это движение к постижению мира неотвратимо, и его нельзя запретить директивно. Но он опасался, что полное знание о природе строения атома может подвести человечество к краю гибели.

 

И, как мы знаем, его опасения не были лишены оснований.

 

Вспомним и тех, кто на практике применил гениальное открытие Эйнштейна. Что мы знаем о том, какие душевные муки спустя годы стали испытывать создатели «Малыша» и «Толстяка» - бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки и в одно мгновение превративших сотни тысяч мирных японцев в пепел?

 

Мое открытие может принести человечеству неисчислимые беды. Уверен, они могут быть сопоставимы с применением атомного и водородного оружия. Выбросив на рынок несусветное количество золота или платины, я бы нарушил мировое финансово-экономическое равновесие, которое складывалось столетиями.

 

И так-то вокруг нас все трещит по швам. А если из золота начнут штамповать плевательницы, а из платины – писсуары... Словом, я решил до поры до времени держать язык за зубами.

 

Можно было, конечно, не забивать себе голову идеалистической шелухой, а просто «сварганить» тонны две-три золота и на том успокоиться - обеспечив себя деньгами на всю оставшуюся жизнь. Тем более что по уровню запросов я вряд ли могу конкурировать с олигархами и правительственными чиновниками. Мое ли это дело – ворочать миллиардами, управлять министерствами, синдикатами, финансовыми корпорациями и нефтяными империями? Меня бы вполне устроила жизнь рантье и возможность мотаться по свету в поисках «потерянного рая».

 

Хотя… хотя, не стоит забывать о максиме, которая гласит, что очень часто волчий аппетит приходит во время плотного завтрака с шампанским и икрой.