Кислородное голодание

  • Кислородное голодание | Серж Бэст

    Серж Бэст Кислородное голодание

    Приобрести произведение напрямую у автора на Цифровой Витрине. Скачать бесплатно.

Электронная книга
  Аннотация     
 62
Добавить в Избранное


Человеческая жизнь, подобно лоскутному цветастому одеялу прабабушек, скроена из множества событий… Инна выходит замуж за иностранца и уезжает жить в Норвегию. Её жизнь — «крутые американские горки»… Вероника терзается и страдает от того, что не стала известной художницей… Будущий психолог Анна ищет материал для своей дипломной работы по сексологии… Сотрудник НИИ Алексей уходит из дома, чтобы вдохнуть на стороне глоток «свежего воздуха»…

Доступно:
DOC
Вы приобретаете произведение напрямую у автора. Без наценок и комиссий магазина. Подробнее...
Инквизитор. Башмаки на флагах
150 ₽
Эн Ки. Инкубатор душ.
98 ₽
Новый вирус
490 ₽
Экзорцизм. Тактика боя.
89 ₽

Какие эмоции у вас вызвало это произведение?


Улыбка
0
Огорчение
0
Палец вверх
0
Палец вниз
0
Аплодирую
0
Рука лицо
0



Читать бесплатно «Кислородное голодание» ознакомительный фрагмент книги


Кислородное голодание


Письмо к читателю

Человеческий опыт передаётся на житейском уровне из поколения в поколение виде пословиц и поговорок, являющимися по своей сути сгустками человеческой мысли.

Осмысление одной из таких пословиц — «Где родился, там и пригодился…» и привело меня к написанию этой книги. В интернете можно отыскать немало прекрасных толкований смысла этой пословицы. Однако память услужливо выскребла из своих закромов мой давний разговор с пожилой деревенской женщиной, старухой, по сути, отличавшейся необыкновенной житейской прозорливостью, которую не так часто встретишь.

Тогда разговор зашёл у нас о моём житье-бытье. Я сообщил ей неприятную для себя новость, что одна из моих дочерей собирается переехать на постоянное место жительство в Норвегию, где там, с её слов, ей будет лучше.

«Лучше не будет», — сказала мне старуха. — Там, — ткнула она пальцем в небеса, — твоя дочь прописана по воле божьей в Рассеи-матушке. Только в Рассеи, всевышний сможет её отыскать в трудный для неё час, когда она взовёт к нему с мольбой и будет им спасена. Не нужно прятаться в чужих местах от господа нашего, а то жизнь пройдёт в безбожии…

— Всё это так, но…

— А знаешь ли ты сынок, — прервала меня старуха, что говорил Лев Толстой о душе русского человека? Я оторопел от такого вопроса и не только потому, что не знал ответа на него, а в большей части потому, что не ожидал услышать это от неё. — Так вот он написал однажды в своей книжке, что в душе русского человека есть «чувство, редко проявляющееся, стыдливое, но лежащее в глубине души каждого, — любовь к родине».

— Родину свою надо любить, а не мотаться по чужим странам в поисках угла для себя, — подвела она итог сказанному.

 

Дочь с внуком остались жить в России, и я забыл думать об этом. Но вот мне на глаза попались «Стандарты сексуального образования в Европе», и меня словно обожгло. Я вновь погрузился в изучение темы «лучшей» жизни» за бугром и уже вскоре понял, какой чудовищной опасности моя дочь и её несовершеннолетний сын могли быть подвержены.

То, что я прочёл о Норвегии — лучшей страны для проживания, которая, по мнению экспертов, должна к 2050 году на 90 процентов стать «гомо-страной», высветилось для меня новым светом, от которого хотелось зажмурится. Сексуальные меньшинства в нынешней Норвегии — это уже совсем не меньшинства. Натуралы — вот кто сейчас меньшинство…

Мне вновь вспомнились брошенные в мой адрес слова дочери: «Ты не прав, папа! Там уютно и чисто, там дышится по-другому. Здесь всё серо, и я задыхаюсь от нехватки кислорода, к тому же у моего ребёнка аллергия на цветение берёз…»

В тексте, прочитанных мной общеевропейских стандартов сексуального образования, указывалось почему нужно учить крохотных европейских детей «разным видам любви», а мастурбации строго в возрасте до четырёх лет и никак не позже. Ребёнок оказывается, должен осознать свою «гендерную идентичность», то есть определиться, кто он: гей, лесбиянка, бисексуал, трансвестит или транссексуал.

Если ребёнок по какой-то причине не выберет «гендер», то ему в этом помогут специально созданные госструктуры: всемогущая норвежская «Барневарн», финская «Ластенсуоелу», немецкий «Югендамт», а также многочисленные негосударственные организации.

В других источниках я прочёл, что устоявшейся зоной эксперимента по переделке «пещерных людей», коими считаются на Западе мужчина и женщина, в однополые и гендерно модифицированные виды, являются не только страны Северной Европы, но также Германия, США и бывшие британские колонии: Канада, Австралия, Новая Зеландия.

Однополые в этих странах уже поставили вопрос о праве венчаться с детьми, жениться на детях. Когда я узнал об этом, то первое, что мне пришло на ум — вот где воистину прячут людей от бога, модифицируя их в нетрадиционные гендеры…

И я тогда решил, что не оставлю без внимания это обстоятельство при написании книги, памятуя о том, что возможно кто-то, также, как и я, откроет для себя истинные «прелести» манящего его мира, и сбросит обволакивающую пелену со своих глаз.

В завершении я хочу обратить ваше внимание, дорогой читатель, что данный роман является художественным произведением, и несмотря на то, что в его основу положены отдельные факты из реальной жизни, имена героев, места событий, названия местности, городов изменены, поэтому любые совпадения случайны.

С уважением, Серж Бэст.

 

Пролог

Вероника — миловидная, сорокапятилетняя женщина, с хорошими формами тела, длинными вьющимися каштановыми волосами, правильными чертами лица, повернулась на стуле-вертушке, взгляд её стал ледяным, она невидящими глазами взглянула на мужа.

— Я совершенно уверена, что ты меня не любишь, у тебя однозначно есть другая женщина. Усталая, готовая взорваться в любую секунду голова Вероники с трудом переводила свои чувства в слова.

Он на полпути пресёк её попытку перейти к новому витку психической атаки на него.

— Эта женщина — моя коллега по работе, я всего лишь помогаю с дипломом. Так что кончай изобра­жать возмущение. Твоё обо мне мнение достаточно прозрачно, и я не потерплю, чтоб ты раздувалась как мыльный пузырь при каждом упоминании о моих коллегах по работе, часть которых, как тебе известно, носят юбки.

— Достаточно лжи, — грубо осадила она его, — дуй в уши другим, что оставляешь своё любящее сердце дома. Тебе меня не надуть…

— Твоя дикая ревность, ко всему, что похоже на тебя, это не нормально.

— А то, что все будут считать, что ты спишь на чужих подушках и противно хихикать при этом, это нормально? Пожалуйста, убери от меня свои руки…

 

Алексей отпрянул от неё.

— Если ты этого хочешь, то ради бога, — холодно процедил он в ответ. — Ни один человек не способен жить годы в атмосфере нежной страсти, а если говорить обо мне, то их и несколько недель не на собирается, — буркнул он в своё оправдание. При этом его пронзительные и тёмные, как ночь, глаза смотре­ли с нагловатой уверенностью, что её абсурдные обви­нения, рассыпались на глазах в прах.

Вероника знала, что этот его жёсткий и надменный взгляд способен был превратить любого в ледяную глыбу, но она почему-то не ощущала холод. Она изнывала от жары. Невыносимой жары…

— Надо же какой недолюбленный, — только и смогла она сказать в свою защиту.

 

Упрекая в неверности мужа, Вероника Васильчикова внутренне восхитилась смелости своего поступка. Но внешне это выглядело совсем по-другому. Она, онемев, смотрела, как он брезгливо сбрасывает руки с её плеч, круто поворачивается и идёт на кухню.

По звуку, донёсшимся оттуда, она догадалась, что он открыл бутылку пива и уселся за стол. Затем, когда он выпьет вторую бутылку, он уйдёт из дома, чтобы вернуться на следующий день. Так было уже несколько раз на протяжении последних двух месяцев.

А вдруг уйдёт навсегда? — неожиданно ворвалась в её сознание предательская мысль, от которой похолодело внутри. Она представила, что Алексей сейчас размышляет именно об этом, взвешивая всё за и против…

Тем не менее, отыгрывать назад она не стала. Её очередная попытка вызвать мужа на откровенный разговор ожидаемо провалилась, она не смогла пробиться к нему сквозь выросшую между ними непробиваемую стену.

Она спустилась по лестнице в гостиную, достала из буфета начатую бутылку шотландского виски, налила себе обычную порцию и поднялась вновь в спальню. Слёзы душили её, но ей было не больно, она выгорела изнутри, эмоционально выгорела.