Алекс Викберг

МАРСИАНСКИЙ АБСЕНТ

гиперпанк

Часть I Двойной шантаж

Жизнь человека до тех пор имеет смысл, пока ему есть чем жертвовать.

Глава 1 Отравление обер-камергера

Над мангровыми зарослями кружили стерхи в лучах восходившего солнца. Ослепительные блики отскакивали от сонных лазурных волн, предупреждая о скорой жаре вперемежку с порывами океанского бриза. Раздосадованный отсутствием электричества, маэстро Ленар ожидал на гранитном пандусе фамильного особняка, когда камердинер подаст паромобиль. Он нервно проверил на кобальтово-синем сюртуке пуговицы, поправил на голове фуражку капитана космической яхты, внутренне готовясь к непростому разговору с инвесторами. Неожиданно в аллее, посыпанной бардовым гравием, образовался высокий господин в чёрном сюртуке от Stuart Hughes. Похожий на ангела смерти, незнакомец вышел из-за стволов гигантских шорея и начал подниматься, стуча по лестнице тростью с платиновой головой орла. Подойдя вплотную, он произнёс официальным тоном, бесцеремонно уставившись сквозь монокль прямо в мозг хозяина поместья:

– Маэстро Ленар, я так полагаю? – Гость протянул визитную карточку из титана. Прочитав выпуклые буквы из наплавленного золота, Ленар нахмурился: Сам обер-камергер Ея Величества! Трудно вообразить, что могло заставить вельможу императорского двора снизойти до обыкновенного импресарио, пусть и в тринадцатом поколении. Вот товарищ создался совсем некстати! Времени на политесы нет вовсе. Горит проект века «Ночи Пальмиры», кредиторы требуют на ковёр, объяснить непомерные по их балансам траты. «А как обосновать высушенным бобрам, что экономить на гала-фестивале нельзя? Тьфу ты, злодеи ущербные!»

– Слегка неожиданно, Ваше Сиятельство. А есть другие кандидаты? – поинтересовался маэстро с холодной улыбкой, вовсе не понимая, что делает ранним утром этот господин у него в поместье без приглашения.

Вельможа с непроницаемым лицом сделал длинную паузу, изучая устройство ландшафтного парка, наконец объявил:

– По-видимому, вы не совсем понимаете своё настоящее положение. Арестуем и пошлём на урановые рудники. Никто и не вспомнит, что был такой человек, в пыль, в прах земной превратитесь.

Когда ранним утром пропала энергия и перестал работать телефон, Ленар сразу подумал, что надвигается что-то нехорошее. Что кредиторы решили не ждать объяснений и перешли от обещаний к настоящим действиям. Но чтобы каторгой грозить и пылью из праха! Это было уже слишком! У маэстро появилось горячее желание приобрести в охранном бюро хомяков со стальными клыками для защиты поместья от непрошенных визитёров.

– Вы серьёзно? Готов поверить раз и навсегда! Может быть, на свежем воздухе за рюмкой марсианского абсента покажите горизонты. Иначе зачем здесь вы? – предложил с любезной улыбкой, но при этом злой, как шипящий метеорит.

– Похвально. Давайте так, сначала факты, потом горизонты, – ободрил высокородный гость и направился к расположенной среди деревьев садовой беседке пружинистым шагом.

Только фактов Ленару и недоставало. Он что не знал все свои проспекты: банкротство и долговая яма, в случае удачи, вселенское счастье идиота свободного от обязательств перед кредиторами! Но в чём нужда посещать будущего арестанта важному сановнику? Могли вызвать в ЦК повесткой, прислать жандармов наконец! Не было никакой необходимости лететь на его драгоценные болота. Перед ним сидел человек с бесцветными глазами убийцы. Если надеятся на чудо, обязательно предложит что-нибудь более стремительное, чем каторга.

Гость флегматично подождал, когда пламя уронит оплавленный сахар в рокс и твёрдой рукой отдал первую порцию хозяину, чем усилил подозрения. Не дрогнув ни одним мускулом лица, Ленар выпил, быстро повторил магию огня, ощущая, как зелёная жидкость разносится кровью в самые отдалённые заставы организма. После паузы, необходимой для того, чтобы алкоголь начал прижигать нервные клетки, граф, приступил к цели визита:

– Собственно, как вы наверняка уже знаете, – он вынул из кармана свежие «Вести Империи», – на днях состоялся пренеприятный скандал между князем императорской крови Платоном и Сержем Наомой-младшим, новым президентом корпорации HELIUS. Замять инцидент не удалось, оттого что Наома-младший решил показать характер и пригрозил взвинтить цены на гелий. Некоторые партии в сенате только и ждут предлога, чтобы отправить правительство в отставку. Дело требует немедленного вмешательства.

Ленар облегчённо вздохнул – смерть откладывалась. Здесь его сердечная мышца чуть не дала сбой при виде знакомого лица на первой полосе. «Напрасно не стал читать утренних газет», – мелькнуло в голове. Здесь, на пахнущем свежей типографской краской листе бумаги, пряталось судьба.

– Ваше Сиятельство, и чем я могу быть полезным в этих историях знатных башибузуков? Мне бросить фестиваль? Всё имущество в залоге несколько раз! Вы что себе думаете, я Гарри Гудини? Моя жизнь не имеет столько здоровья. – Ленар пожал плечами и с расстроенным лицом заглянул в пустой бокал с зелёной каплей на дне.

– В Центральной Канцелярии решили использовать именно вас. Придётся на время отложить свои концерты ради благополучия империи.

Медленно поднявшись с кресла, маэстро в раздумье осмотрел вздрагивающие от начавшегося ветра кроны мангровых деревьев. Вид тропических зарослей не доставил привычного умиротворения. Осипшим от избытка адреналина голосом он заявил:

– Граф, должен предупредить, что ваши агенты полнейшие идиоты. Внимательнее с личными делами надо знакомиться! В абсент подмешен редкий фамильный яд! Умрёте на завтра в обязательном порядке. Как вам такие перспективы?

Вельможа недоверчиво понюхал рокс и, брезгливо отстав, воскликнул:

– Ерунда, вы пили вместе со мной! – И с сомнением добавил: – Чушь собачья!

– Дело ваше, проверять будет некому. Как ни крути, а у меня от жизни остались только бублики-колечки, не канцелярия, так банкиры соорудят некролог! А здесь в знатной компании отправлюсь с ветерком-с. Готовы на исповедь? – Ленар задорно подмигнул графу.

– Вы форменный негодяй и психопат! Всё дело испортили! – Вельможа начал нервно вертеть, поблёскивающим на солнце, моноклем в разные стороны, не зная, как сбежать с двойных похорон.

– Бойцы за клумбами не помогут, противоядие на том берегу Атлантики, в Касабланке, – обнадёжил Ленар великосветского шантажиста.

– А как вы догадались о засаде? – Граф раздражённо подул в ультразвуковой свисток, подзывая тайных агентов, ринувшихся бежать в облаках цветочной пыли на зов начальника.

– У ваших сотрудников напрочь отсутствует уважение к частной собственности. Плохо муштруете! – Ленар указал на цветники с декоративными одуванчиками, обезображенные уродливыми траншеями, из которых торчали чёрные котелки и оптика Carlа Zeissа.

– Вечный Космос, всё-таки не ошиблась ЦК с вашей кандидатурой! Умеете вести переговоры! – воскликнул придворный и стукнул тростью о вольфрамовые шестигранники в полу беседки. Не ожидавший такой реакции, Ленар по инерции спросил:

– Так, что Касабланка в обмен на свободу?

– Нет, сначала надо уладить конфликт. Противоядие подождёт! – металлическим голосом отрезал граф.

– Вы меня поражаете! Жизнь уже ничего не стоит?

– Прекратите паясничать! Собирайтесь, надо немедленно лететь во дворец!

– Хорошо, будь по-вашему, но в наших ботинках! – Маэстро открыл на витом столбике тайную панель с латунными колёсиками и набрал код. Ажурное строение из кованого железа оторвалось от земли в ореоле голубой плазмы. Изумлённые агенты опустили ставшие вдруг бесполезными пневматические винтовки.

– Однако, дорогой у вас садовый инвентарь. Кто бы догадался вмонтировать в обыкновенную беседку ядерный реактор! И куда теперь, надеюсь, к князю Платону? – поинтересовался граф, располагаясь поудобнее в плетёном из ротанга кресле.

– А что мы там забыли? В газете напечатан портрет Наомы-младшего, есть вероятность, что у нас с вами общие интересы. – Ленар развернул газету и начал сосредоточенно изучать статью о скандале на Луне.

– Не говорите загадками. Какие такие общие интересы?

– Подозреваю, что знаю господина президента совсем с особенной карточки.

– Занятно, что-нибудь неприличное с перчинкой? – оживился вельможа.

– Отнюдь, всё намного тоньше, можно сказать, душевнее.

– Вы меня интригуете. Впрочем, после трюка с ядом, готов предположить нечто экстренное.

– Наберитесь терпения. Кстати, потребуется ваше непосредственное участие.

Глава 2 Подземный Версаль

Между ажурных решёток вольфрамовых плит искрились магнитные диски генератора антигравитации, двигая необычный экипаж в коконе плазмы вдоль силовых линий Хартмана. Позади быстро исчезла лагуна с белоснежным зданием поместья, превратившись в зелёную полоску мангровых джунглей. Теперь беседка неслась над голубыми водами Бенгальского залива, подёрнутого редкими перистыми облаками.

Ленар сидел в кресле, занятый своими мыслями. Визит обер-камергера застал его врасплох, причём подло и беспардонно! От неожиданности маэстро совершил фатальную ошибку. Но кто мог знать! Предупреждать надо, господа хорошие! И что делать, когда такие субъекты берут в осаду? Но с другой стороны, весьма удачно и, самое главное, вовремя заглянул в поместье этот Модест Алексеевич. Теперь у Ленара есть железное, просто металлическое объяснение огромных трат для кредиторов: он завёл близкое знакомство с обер-камергером двора. Конечно, понадобились дорогие ипподромы с арабскими лошадками! Оценив перспективы, инвесторы в любом случае ослабят хватку!

Полуденное солнце убрало до минимума тени и пошло дальше по циферблату, когда на горизонте появился оазис Эль-Катиф. Казалось, восточный город, прижатый пустынью к Арабскому заливу, навсегда оставил надежду обзавестись пышными аллеями из пальм и кипарисов. Редкие деревья лишь обозначали своё присутствие вдоль пронизываемых беспощадным солнцем широких проспектов.

– Мне необходимо знать план. Времени на пустые салюты нет! – приступил с расспросами граф.

– Так слушайте, – Ленар, поправил на голове фуражку с кокардой в виде его любимой яхты. – Мне известен Наома-младший, как маэстро Серж, танцор танго.

– Полная чепуха! И что дальше?

– Э-э, не скажите. Вот история для жёлтой прессы! Несколько лет назад, на вечеринке, маэстро Серж из-за насмешек по поводу одежды, зарезал человека! Конечно, дело спустили на тормозах, но оно получило внезапное продолжение.

– Становится интересно! Здесь смерть! А это уже зацепка. В чём причина? – придворный оживился.

– Только представьте себе – камзол, да, да, обычный камзол с аукциона Sotheby´s. Правда, совсем роскошный, Людовика XIV. Но всё же, из-за одежды в блестящих камешках делать смертельный поединок! Абсурд полный, однако, ввёл моду, моду на курортные дуэли. Каково!

– И при чём здесь камзол? – граф посмотрел с недоумением.

– Теперь в Средиземном море проходят регулярные сезоны «Алмазного камзола»! Представьте, насколько молодому человеку приятно быть автором идеи и обладать культовой вещью.

– Хотите украсть фетиш? Это мелко и не подействует точно, – презрительно прокомментировал граф.

– Так и не надо. Здесь другая идея! Использовать причину ссоры.

– Никогда не принимал клубы по интересам. Но для блага империи полезно, чтобы подданные ногами дрыгали, а не строили заговоры там разные с философиями Робеспьеров.

Ленар предпочёл не развивать щепетильную тему с человеком далёким от его радостей и только прибавил шаг, уткнувшись в старый акустический навигатор. Портал внутрь земли бедуины застроили квадратным даром в цветной мозаике с глазурью. Пришлось с силой несколько раз пнуть каблуком ржавую арабеску в фундаменте, чтобы вздыбившаяся чугунная плита с тяжёлым вздохом сбросила хлипкое строение в песок и освободила узкую лестницу к аварийной шахте.

– Однако и методы у вас. Здесь частная собственность!

– Боюсь, главный лифт с комфортными кабинками сейчас закрыт для послов империи. Импровизирую. А что туземцев жалко? – Ленар с любопытством заглянул в глаза вельможе и нашёл там вселенское безразличие.

– Империя продала землю корпорации. Могут возникнуть осложнения, – поморщившись, объяснил обер-камергер.

– Тогда переживания понятны, – изобразил сочувствие Ленар. – Идёмте уже, Ваша Светлость!

В нескольких километрах от поверхности бронзовая шахтёрская клеть открылась в подземный город с множеством змеящихся в даль монорельсовых дорог и гладких виадуков.

– Однако размахнулся покойный Наома? – заметил вельможа, с одобрением оглядывая масштабные постройки.

– Впечатляет? Вот где прячутся настоящие хозяева! – воскликнул Ленар, подзывая таксиста на широком динасфере. – Ездили на таком аппарате?

– Слегка качает, – подтвердил вельможа, забираясь в кабину с мягкими креслами и выпуклым экраном, на котором с помощью гнутого перископа водитель смотрел дорогу. Через полчаса лёгкой вибрации кабина клюнула блестящим носом у роскошного дворца с медной крышей, подёрнутой зелёной патиной.

– А папаша Наома обожал Франций, копию Версаля сочинил под землёй! Граф, попросите аудиенцию у наследника!

– Как, под каким предлогом, если он намеренно оборвал контакты с ЦК? – Вельможа в недоумении приподнял бровь, отчего монокль повис на шнурке из алмазной нанонити.

– Понимаю, что неловко. А что делать! Весь расчёт на эффектное появление: отказать невозможно. – Ленар подул в переговорную трубу для свистка в комнатах и отступил в сторону, предоставив графу объявить делегацию.

Через минуту в облаках горячего пара из ноздрей, появились механические доберманы и, нервно перебирая блестящими лапами, отконвоировали по плитам из иридия в приёмную к камердинеру от корпорации iRobot. Не успели гости освоиться в огромном кабинете с итальянской мебелью, как по чёрному эбеновому паркету стремительно вошёл хозяин в шёлковом зелёном халате Derek Rose на белую ослепительно рубашку. Значительный синяк украшал красивое лицо энергичного молодого человека с модной сединой в волосах.

– Итак, сам маэстро Ленар! Приветствую! И что заставило? Надеюсь, повод достойный. Как вы только попали в этакую компанию? – Наома-младший кивнул головой в сторону обер-камергера.

– Крайняя нужда, маэстро Серж. Могу так обращаться? – ответил Ленар.

– Без церемоний! Что за реверансы между коллегами. – Заметив движение вельможи в свою сторону, Серж резко остановил: – Граф, предупреждаю, если вы насчёт драки с князем, а я убеждён в этом, то примирение невозможно!

– Модест Алексеевич заложник драмы, – Ленар попытался сгладить резкий тон Сержа. – Вы никогда не говорили о небоскрёбах с яхтами. И подумать не мог, что в знакомых с наследником HELIUS. Бомба, да и только!

– А что за драма? Мне уже интересно. – Серж явно не хотел обсуждать свои пространства.

– Отравление редким фамильным ядом графа и маэстро Ленара.

– И коим образом я, собственно, могу помочь? Да, в чём причина? Вот вы здесь предо мной, живой и здоровый! Хотите, произведёт осмотр мой личный доктор?

– Какой там доктор! Травил я и с гарантией. Медицина бессильна, умрём наутро, если в ближайшее время ничего не предпримем. – Ленар сделал печальное выражение лица.

– Хорошо, но почему ищите спасения у меня?

– Маэстро, вы совсем забыли в новых заботах наши таблички! Фестиваль «Ночи Пальмиры» без вас будет провальным!

– И из-за этого решили умереть с вельможей в компании?

– А как иначе, делу надо отдаваться целиком, по-другому нельзя! Вряд ли обер-камергер решился на экспедицию, если бы не фамильный яд.

– Ага, пока смутно, но начинаю догадываться. Речь идёт о выступлении. Ведь так?

– Именно, дорогой вы мой товарищ! Смерть фестивалю, вся интрига исчезнет без вас. Фиаско обязательно! А нам ещё в Касабланку за противоядием лететь, – сделал Ленар важную ремарку для придания скорости процессу.

– Я так понимаю, империя участвует? Однако! – Наома-младший быстро посмотрел на графа. – Тогда HELIUS не может остаться в стороне! Подождите, а как на это посмотрят остальные участники, корифеи, так сказать.

– А что теперь они при ваших эполетах? Молчать будут!

– Действительно. Вот не хотел афишировать свои удовольствия. Надеюсь, вы понимаете. Но чтобы спасти человека и жизнь чиновника. Извините за каламбур. – Серж насмешливо поклонился графу, который счёл за лучшее не отвечать на пику.

– Контракт вот, оформлен по всем правилам. – Ленар достал под изумлённым взглядом вельможи из пиджака от Embossed Monogram кожаный бумажник с договором, который постоянно держал у сердца в надежде поймать знаменитого маэстро.

– Что ж, на самом деле, времени крайне мало на подготовку. – Серж поставил широкий росчерк. Было заметно, что ему не терпелось приступить к тренировкам. – Но, думаю, что успею! Есть огромное желание утереть нос этим мохнатым динозаврам. – Серж с насмешкой кивнул на графа, нервно перебиравшего пальцами по блестящему орлу на трости.

– Любое время на выбор в программе, райдер и финансы согласуем позже. А сейчас, извините, надо, знаете ли, попытаться успеть выжить, – пряча документ, попробовал откланяться Ленар.

Серж не отвечая, отошёл от стола в раздумье, потом предложил:

– Вот что, давайте отправлю вас на персональном лифте.

Уже в мчавшейся к поверхности кабине из кованого титана, при дрожащем свете электрической лампы обер-камергер вспылил:

– Какие фестивали! Вы что себе позволяете! Совсем забыли о цели визита!

– Наоборот, должны меня поздравить! Я говорил, что интересы совпадают! Серж сейчас не будет воевать, чтобы не отпугнуть зрителя. Ему, как человеку тщеславному, не знающему, что делать с внезапно свалившейся властью, абсолютно всё равно, кому доказывать свою исключительность. Он, извините, не видит разницы между империей и танцами. Война никуда не уйдёт, а уже готовый фестиваль, наверняка последний в его жизни, можно профукать, – объяснил Ленар, довольный подписанным контрактом.

– Вздор, полнейший вздор. Вы хоть сами себя слышите? Мыслите мелкими, ничтожными категориями. В чём выгода, когда субъект начнёт мстить в любом случае? Идиотский фестиваль! И меня втянули в эту чепуху. Что я теперь доложу императору?

– Конфликт отложен – факт. А значит есть время принять противоядие. Иначе, не видать нам во-о-бще никаких категорий, – объяснил Ленар с улыбкой.

– Нам?! – вельможа чуть не задохнулся от возмущения.

Кабина открылась внутри караван-сарая. Улицу освещала огромная луна на фоне Млечного пути. Но не успели сделать и нескольких шагов, как из ближайшего переулка проявилась шайка арабов. В руке главаря блеснул обнажённый клинок шибрия с двойным изгибом. Понимая, что силы неравны, Ленар увлёк Модеста Алексеевича в густую тень ближайшего здания. Сбросив одним движением через голову пиджак на левую руку, немедля ни секунды двинулся навстречу нападавшим, выхватив из ножен за спиной длинный стилет. Вожак что-то громко спросил на арабском, но отвечать в сумраке ночи было глупо, и Ленар ударил пиджаком с серебряными пуговицами по лицу бандита. Сделал шаг правой ногой, свинтив корпус, вогнал калёную сталь через печень в лёгкое, чтобы противник захлебнулся от крови. После толкнул свободной рукой умирающего в сторону нападавших. Не давая опомниться, продолжил движение по широкой дуге против часовой стрелки. Словно волк, выхватывающий из овечьего стада испуганную жертву, Ленар делал смену ног, поворачивался и резал очередного несчастного, глухой к крикам боли. Вскоре четверо арабов хрипели в песке, истекая кровью. Оставшиеся в живых бесшумно растворились в темноте, унося с собой трупы товарищей.

– Что это было? – спросил Модест Алексеевич ровным голосом. – Однако, ловко вы их, впервые наблюдаю подобную технику. Мне показалось, нас ждали.

– У меня тот же вопрос. Это решительная засада, без всяких сомнений! Ясно одно: заказчик не знал, что мы отравлены, или решил поторопить события. Неужели Наома намеренно отправил нас в руки убийц! Зачем? Но поспешим в Касабланку. – Ленар тщательно вытер стилет платком и надел пиджак.

– Так значит, это не блеф насчёт яда? – обеспокоенно спросил граф.

– Браво, экселенс, стал бы я жечь гелий для полётов через моря и океаны из любви к империи. У вас он казённый, а для меня целое состояние. С восходом солнца нас ждёт стопроцентная смерть. Поторопитесь! – маэстро выбросил грязный платок в песок и скорым шагом направился к развалинам глиняной лачуги, в которую замаскировал беседку при помощи голограммы. Необычный аппарат осветил барханы мерцанием голубой плазмы и стремительно исчез в бархате тёплой южной ночи.

– Милейший, а каким образом вы защищаете имущество? – спросил Модест Алексеевич из кресла и постучал тростью по витому столбику.

– Сверхнизкий звук. У пионеров волосы дыбом и глаза на восток. – Маэстро показал дистанционный пульт в своей руке. То, что Ленар был напрочь сбит с толку, это ещё мало сказать. Область непознанного: отчего ЦК отправила к нему на болота обер-камергера и зачем ему эти арабские сафари?

– А что у нас в Касабланке, тайник? – поинтересовался вельможа.

– Бывшая жена, в общем, готовьтесь, штукенция с чилийским перцем. Будем надеяться, что ничто не нарушит ею душевного равновесия перед встречей.

– Она должна понять. Ситуация чрезвычайная!

– Этим вы ею определённо не заинтересуете. Если хотите, могу предоставить вам изъяснятся с трепетным созданием. Блеснёте дипломатией.

– Да, полагаю за лучшее, что переговорю сам. Прошлые отношения могут вызвать ненужную пикировку.

Глава 3 Последнее танго в Касабланке

Внизу открылся ночной залив с ярким ожерельем разноцветных огней крупнейшего порта Марокко. Беседка опустилась на песок в привычном месте, которое будто только и ждало, чтобы снова ощутить на себе тяжесть железного экипажа. Прошло 10 лет, как Ленар сбежал в Индокитай от судебных приставов. Он и предположить не мог, что придётся снова иметь дело с Модлен. Тогда они накалились до такой степени, что буквально через минуту его начинало трясти от звуков меццо-сопрано. И если не вельможа, без вины попавший под горячую руку судьбы, то Ленар предпочёл бы остаться у Наомы-младшего в обнимку с бутылкой хорошего коньяка, чем просить эту мадам о чём-либо. Будь у него выбор, то Ленар согласился умереть от яда, чем выслушивать очередной женский бред, утешало только одно, что спасал чужую жизнь.

Соседи пребывали в блаженном неведении о баталиях в семье арнов. Ленар иногда завидовал человеческой слепоте. Рядом с ними существует огромная цивилизация, а они верят в НЛО и пришельцев. Наблюдая за землянами, он ловил себя на мысли, что хотел бы уехать в Полинезию, на острова, где нет нужды беспокоиться о дефицитном гелии. Люди счастливы до безобразия и не понимают своего блаженства. Всё познаётся в сравнении! Живущие по несколько столетий арны, поголовно страдают оттого, что им надоел дешёвый пафос, с котором вечно молодой Гамлет произносит: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос?».

«Молчал бы уже! Без тебя всё стены в клетку!» – в раздражении выругался про себя Ленар.

– Ваше Сиятельство, Модест Алексеевич, вы, самое главное, не начинаете ей объяснять, почему и зачем. В абсурдных толкованиях она профессор, это не демагогия, не путайте, с очевидными вещами она не будет соглашаться априори! Впрочем, хорошо советовать, когда сам сбежал от её софизмов в Гонконг. Но знайте точно, как только почувствует, что вам что-то смертельно нужно, будьте уверены, в банк не поедет, не из вредности или жадности, а из глупой лени, поверьте. И помните, я с вами! – Сжав поднятую руку в кулак, Ленар укрылся за железными прутьями беседки, готовый в случае фиаско к мучительной смерти от фамильного яда. Когда парламентёр исчез за белой стеной, достал из рундука телефон, покрутил динамо для выработки электричества и попросил барышню соединить с агентством «Альт Пальмира»:

– Алло, Ферапонт? – вызвал маэстро своего секретаря.

– Да патрон. Что случилось? Вас все потеряли! Здесь форменный Аустерлиц.

– Слушай, негодяй, внимательно! Всё приходится делать самому. Контракт с маэстро Сержем у меня в кармане. Немедленно поставь на уши администраторов. Дай телеграммы во все агентства. Текст:

 

Маэстро Серж Наома-младший, президент корпорации HELIUS, примет участие в фестивале «Ночи Пальмиры», несмотря на скандал с князем крови Платоном!

 

Понял, подлец! Это замечательная реклама, лучше не придумаешь, народ падок до скандалов. Дуэль, дуэлью, дело прошлое, а здесь почище будет! Получить от князя крови по мордасам, да на Луне. Ты бы видел этот фонарь, им пролив Дрейка можно освещать в шторм. Мы, молодой человек, всех раком у касс поставим. Смотри, если сорвёшь рекламу, я из тебя евнуха сделаю и в бордель сдам. Ты всё понял?

– Маэстро, зачем так горячиться, неужели я когда-нибудь подводил? Такого не было и быть не может. Вы же знаете!

– Так, посмотри в окно через дорогу. Что видишь?

– Полицейский участок.

– Молодец! За твои оттопыренные уши уже интересовались, но я заплатил. Всё понял? Цени моё великодушие!

Ленар утрамбовал ботинками песок вокруг беседки в кольцевой велотрек, ожидая графа. Наконец, удивлённый отсутствием парламентёра, для бодрости духа включил генератор низкой частоты на полную мощность и побежал сломя голову к дому Модлен. В воротах особняка вдруг осознал, что совершил фатальную ошибку, забыв пульт управления на столике. Ну вот, подумал с тоской, начинаются неприятности, а он уже забыл, как это бывает.

Переполненный злостью, и виновница была известна, Ленар распахнул дверь в гостиную. Взору предстала идеалистическая картина: граф в деталях излагал свои экспедиции перед фатально красивой Модлен, которая с участием психоаналитика вынуждала отвечать на все новые и новые вопросы словоохотливого вельможу.

Обер-камергер подчистую забыл инструкции, а с ними и математику за первый класс. Ленар не знал, как у графа обстояли дела с фрейлинами, но в дамочках он не разбирался совсем. Все нотки участия, так искусно воспроизводимые связками прямо с диафрагмы, этот настоящий женский голос, когда звучат низкие чуть с хрипотцой нотки, от которых у мужчин перехватывают дыхание – всё это было отработано Модлен до совершенства ещё на Ленаре. Сейчас она просто развлекалась, вовсе не думая о бедном придворном, который через мгновение начнёт корчиться в судорогах у её стройных ног. Вполне вероятно, что она и не верила в отравление, а принимала за очередное ухаживание песню импозантного мужчины в дорогом сюртуке из шалона.

– Модлен, – обратился Ленар с порога, обращая внимание на себя. – У нас неотложное дело, – воззвал к ответственности. – Возьми ключи от машины и банковской ячейки, – побудил к действию, чтобы она посмотрела в сторону искомого. – Я уже договорился, нас ждут, – наврал и отрезал путь к отступлению. Затем взял с комода изящную сумочку и, удостоверившись, что ключи на месте, пошёл к выходу, по опыту зная, что только приказы в повелительном наклонении срабатывают, если времени категорически нет!

Да, расслабилась дорогая, потеряла форму, раньше могла заявить: Тебе надо, ты и отправляйся! или Оставь сумочку в покое! А здесь вскочила и ринулась догонять. Чем, собственно, Ленар и воспользовался, запрыгнув в припаркованный у входа автомобиль. Помахав призывно аксессуаром, он завёл машину, сунув под себя чужие тайны. Это кусок дорогой кожи с застёжкой преодолел за тысячелетия массу эволюций, но основной функции не изменил – хранить женские секреты.

Возмущённая Модлен хлопнулась рядом и сложила на груди руки, будто защищалась от нежданно свалившегося ей на голову бывшего супруга. Ленар крикнул графу, чтобы тот поторопился и включил стартер.  Жена молчала, по-видимому, соображая, что делать в сложившейся ситуации. Ленару она точно не доверяла, и было отчего. Сейчас Ленар боялся, чтобы хоть одна, пусть и критически недоношенная мысль не образовалась у неё в голове. Нельзя было давать ей думать, и тогда он спросил о самом важном:

– Как тут без меня?

– Мы куда едем? – выдала она первый идиотский вопрос, как будто неясно было, что в банк.

– А ты стала ещё женственнее. Сменила причёску? На вечеринки ходишь?

– Почему не дал Антону, своему сыну, денег на университет? – прозвучал безумно важный вопрос. – Пришлось заложить папин дом на Огненной земле, а ты знаешь, что он для меня значил.

«Стоп, – подумал Ленар, – Модлен в обычной манере с места в карьер восстановила прежнюю боевую форму. Приятно осознавать своё магическое мужское обаяние, способное через много лет вызывать настоящую женскую злость. Но нет, – решил он про себя, – спать с ней, точно, больше не буду».

– Готов, готов сразу и навсегда всё возместить, помнишь холостяцкую квартиру в Париже? Могу оформить дарственную. Но, насколько я знаю, Антон успешный архитектор, и у него нет нужды в средствах, – Ленар по давно заведённой привычке сделал калитку в своих обещаниях для манёвра.

– Тогда едем к нотариусу, а затем в банк. – Модлен с хваткой женщины, не обременённой комплексом матери Терезы, решила ковать железо пока горячо.

– Милая, всей душой стремлюсь расстаться с недвижимостью во Франции, но есть крохотная причина, которая помешает стать бездомным прямо сейчас.

– Так и знала! У тебя всегда есть отговорки. Выкладывай что нужно. За просто так ты в гости не летаешь!

– Противоядие! Его сиятельство граф, наверняка успел рассказать.

Весь диалог происходил под шум рвущих асфальт покрышек на скорости 185 км в час, которые Ленар выжимал из Duesenderg J Convertible Coupe SWB by Murphy 1931 года, оставленного в гараже после развода. Теперь ему хотелось разбить раритетную машину, лишь бы Модлен не протирала кузов по утрам фланелевой тряпочкой, забывая проверить уровень масла в двигателе.

– А зачем? Я так и не поняла. Вы что отравились? И давно? И что теперь делать?

Ленар всегда поражался женской логике: «А что, имеет кардинальное значение, когда всё произошло, если противоядие не ждёт, или это для разговора? Ну почему бы не поболтать!» А вот насчёт вопроса: «Что делать?» – здесь и маститый профессор по клинической психиатрии разведёт руками.

– Надо, – ответил сквозь зубы, начиная злиться и совершенно при этом напрасно.

– Ты почему со мной так разговариваешь? Останови машину, никуда я с тобой не поеду, – тут же отреагировала на его раздражение Модлен с обиженным лицом.

– Модлен, если я умру, а это может произойти прямо сейчас, то не видать тебе квартиры в Париже никогда, – сделал важную ремарку Ленар, чтобы остановить начавшую старт обиду.

На улицах стояла та особенная тишина, когда бриз только собирался с силами, чтобы переменить направление и начать дуть с моря. При розовом свете занимавшегося восхода было видно, что подпрыгивающий на заднем сиденье, Модест с алебастровым лицом держится из последних сил, явно намереваясь упасть в обморок.

– Ему дурно, – заметила Модлен, посмотрев назад, – Надо срочно отвести твоего вельможу в больницу. Не хочу за него отвечать.

– Дорогая, сейчас обоих повезёшь, но не в больницу, а в морг. Всё, мы приехали, звони директору банка, чтобы нас пустили к ячейке.

– Сразу поняла, что это глупая затея! И нотариуса мы сейчас не найдём. Ты пораньше не догадался приехать? Как только увидела плазму в окне, уже знала: без неприятностей не обойдётся. Как мне это всё это надоело. С тобой всегда так!

Чтобы остановить селевый поток обвинений Ленар, схватившись за живот, начал энергично вырабатывать из слюны пену на губах, не забывая при этом про сумочку. Ему интересно было до чёртиков, чем она там так дорожит, что брыкается вполовину от обычного. Хорошо, что ещё без истерик с обязательными слезами безутешного горя. Его прямо-таки распирало от нездорового любопытства.

Модлен всё-таки взяла трубку в автомобиле и попросила телефонистку соединить с директором банка:

– Господин директор, я понимаю, что ещё очень рано. Вы ещё не завтракали, наверное, но дело срочное! У меня в машине умирает от яда обер-камергер двора Модест Алексеевич Штюрм! Противоядие в банковской ячейке. Дайте распоряжение впустить. Как не можете? Какие правила? Они сейчас умрут. Кто они? Здесь ещё мой бывший муж Ленар, знаменитый импресарио. Ну, да, да. Подлец редкий! Талантливый! Спасибо!

Откуда только у бедной женщины взялись силы. Она первым делом потащила из машины к крыльцу Ленара, но он так вошёл в роль, что ему и взаправду стало нехорошо. Что лишний раз доказывало, что все болезни от головы. Модлен ударила Ленара затылком о тяжёлую дубовую дверь, которую торопливо распахнул охранник банка, отчего маэстро тут же потерял сознание.

– Что с этим делать? – Ленар пришёл в себя от пощёчины. Модлен держала в руках две ампулы с противоядием и шприц.

– Введи целиком внутривенно сначала графу, потом вторую мне, – выдал он инструкцию и закрыл глаза, чувствуя головокружение.

– А больше нет? – пришёл в себя от крика Ленар. Над ним склонилась женщина с опухшим от слёз лицом и осколками раздавленной в пальцах ампулы. Такое бывает, если в спешке плохо подпилить головку.

– Душа моя, их было всего две. Можно без обычной наивности, – упрекнул по привычке Ленар, ещё не до конца осознавая, что только что его лишили последней надежды. – Порезалась? – заботливо спросил расстроенную женщину с каплей крови на указательном пальце. «Эпично помираю, – констатировал маэстро. – Контракт заключил, вельможу спас!»

– Слушай Ленар, может успеешь дарственную на парижскую квартиру подписать или завещание, нотариус уже на работе, хочешь коньяк твой любимый куплю? – незаметно вытерев кровь о рукав маэстро, предложила Модлен.

Годы, прожитые вместе, оставили неизгладимый след в душе Модлен. Беспардонный цинизм бывшей жены вернул Ленара к жизни, вбросив в отравленную кровь хорошую порцию адреналина. Всё-таки крепкий организм потомственного импресарио не убьёшь каким-то там древним ядом. Но для начала требовалось, действительно, выпить.

– Принесёшь Courvoisier и считай, уговорила подписать дарственную. Вызови графу скорую помощь, а меня отнесите в машину. Помирать буду, извини, у тебя, – с этим практическим завещанием на устах Ленар опять изволил потерять сознание.

Полуденный, солнечный луч пренеприятнейшим образом буравил левый глаз сквозь щель в знакомых китайских бамбуковых жалюзи. На столе расположилась начатая бутылка Courvoisier, и теперь, самое странное – Ленар был всё ещё жив! Непостижимое явление!

Он лежал на любимом кожаном диване в ботинках Paolo Vandini, которые так заботливо оставила Модлен. Осмотревшись, заметил, что в кабинете почти ничего не переменилось: на письменном столе по-прежнему прижимал зелёное сукно бронзовый бюст ехидного Вольтера, неподалёку отсвечивала полированным орехом консоль с грампластинками и итальянским патефоном His Materter′s Voice. Ленар налил в снифтер добрую порцию коньяка, завёл устройство и поставил танго Orquesta Tipica Victor – Lo vien tus ojos. Услышав музыку, в комнату пружинистой походкой танцовщицы вошла Модлен, стуча по натёртому паркету шпильками туфель Madame Pivot.

– Один глоток, всего глоток с последним теплом убитого твоим волнением мужчины, – с пафосом провинциального актёра предложил Ленар согретый в руке алкоголь.

– Никогда не понимала, произносишь ли ты комплимент или гадость. Но учитывая твоё состояние, пожалуй. У французов есть поверье: «Если выпить из чужого бокала, можно узнать тайные мысли». Модлен пригубила, потом ещё и, наконец, решив в уме сложную тригонометрическую задачу, произнесла: – Ты несносен, как всегда, немедленно вызываю нотариуса!

– Душа моя, имей совесть, подари танец умирающему. А дальше привози нотариуса и священника одной машиной. Боюсь, не успею зачитать весь список грехов.

Ленару доставляло неизменное удовольствие приглашать женщин на танец. Они с такой готовностью протягивали руку в ответ, что у него каждый раз сжималась душа от предчувствия объятий, и не тех фривольных или родственных, которые все производят, совершая обычные ритуалы, а настоящего соединения, когда чувствуешь, что кожа на её плечах составляет смысл жизни, и будто расстаёшься с душой, если отпускаешь на мгновение. Сначала он сделал осторожный шаг, словно нащупывал почву под ногами, затем повёл Мадлен на восьмёрку, пошёл с правой стороны, развернул и поставил в крест. Поворот налево и опять крест, она уже почти не дышит, и он вместе с ней, ещё несколько шагов, замедляя ритм. Ему стало ясно, что просто танцем обойтись не получиться. Всё-таки нельзя танцевать танго с женщиной, в которую когда-то был влюблён. Танго – это танец надежды и разочарования, именно эти два чувства наполняют трепетом волнений отношения мужчины и женщины. Танго – это не флирт, это предчувствие флирта. И уже неважно, что привиделось в грёзах, любовь или печаль отказа. Важно не плотское удовольствие, это уже другая история, это не танго…

– Душа моя, я вспомнил о подарке для тебя, одну минуту, сейчас принесу. – Не обращая внимания на желание Модлен продолжить, Ленар спустился в гостиную и немедленно нашёл сумочку. Внутри, в месте, где и не подумаешь, обнаружил разгадку вчерашнего поведения бывшей жены. Под застёжкой лежал аккуратно сложенный посередине именной абонемент на все мероприятия фестиваля «Ночи Пальмиры». У него перехватило дыхание от мысли, что она боялась быть раскрытой. Женская гордость не могла допустить, чтобы бывший муж узнал о её секрете. В большом смущении от нахлынувших чувств Ленар стремительно покинул столь дорогой когда-то дом.

Что осталось бы в памяти, решись он на продолжение танца? Прошлое оставляет нас навсегда, вынося вердикт в конечной инстанции без права обжалования. Можно, можно, что-то сделать с телом, но, как забыть первый поцелуй, до сих пор никто не знает. Поэтому Ленар позорно сбежал, чтобы оставить себе нетронутыми совместные воспоминания о мгновениях, которые были впервые: поход в театр, прогулка на спортивном катере, вечер у костра и жаркая ссора с бурным примирением. Эти мгновения были крайне важны, и он ещё не приготовился с ними расстаться. Именно страх потерять драгоценности души позволил преодолеть защитное поле беседки и дрожащей рукой остановить излучатель. Но не успел отдышаться от грехов прошлого, как рядом присел Модест Алексеевич.

– Ну, встречался с прохвостами, но, чтобы с такими талантами, никогда. Вот только я не понимаю, зачем надо было лететь в Касабланку и к чему весь этот спектакль с отравлением. Убейте меня навсегда, но объясните ради Светлого Космоса. Вы даже не представляете, сколько страхов я перенёс, находясь рядом с вами всего сутки. Бедная мадам Модлен, теперь понимаю, отчего вы расстались.

– А что, помилуйте, должен рассказывать! И почему спектакль? Вам ввели противоядие, у меня его нет. Почему до сих пор жив, далёкому Космосу известно. Яд был надёжный, недавно на конкуренте проверял. Всё прошло удачно. Послал самый дорогой венок с цветами и лентами. Что вы хотите понять! Мне уже ничего не надо, оставьте в покое насовсем. И если нетрудно, прикажите подать коньяку жертве дворцовых интриг.

Ленар откинулся в кресле из ротанга с обречённым видом.

– Успокойтесь, милейший. Не имею чести знать, что там у вас в крови, но у меня нет совершеннейшим образом никаких ядов или чего-то подобного. В госпитале взяли анализы и, представьте себе, ничего не нашли. Ничего, кроме крайней истощённости нервной системы. Думаю, и вам незачем беспокоиться, оттого что пили ваш неподражаемый марсианский абсент мы вместе.

Вот оказия, какая. Ну, прямо, арабские сказки. Тысяча и одна ночь! Модест Алексеевич совсем смутил. Ленар не знал на что и подумать. Но надлежит смотреть на факты без микроскопа. Следовательно, требуется немедленно отправляться домой, принять душ и выспаться. В любом случае в кармане у маэстро лежал контракт с одним из лучших танцоров танго.

Глава 4 В дело вступает Ферапонт

На следующее утро после освежающего сна под пение соловьёв из зарослей мангровых деревьев, участники перелёта: Бирма – Саудовская Аравия – Марокко собрались за утренним кофе.

– Модест Алексеевич, есть идея произвести расследование недавних страхов, и для этого взять свежего человека с химическим опытом, – предложил Ленар.

– И кого же вы видите в этой роли?

– Моего секретаря Ферапонта, я уже послал автомобиль. Молодой человек обладает множеством талантов и наверняка будет полезен. Появиться с минуты на минуту.

Действительно, вскоре на гранитный пандус въехал ультрамариновый с белыми полосами гоночный паромобиль StanleyRocket. Из тесной кабины выбрался худой Ферапонт с молодым господином, портрет которого прописался в разделе светских хроник. Вот чего не хотелось сейчас Ленару, так это разговора с виновником скоростных полётов в Африку.

– Позвольте представить князь крови Платон, – предложил своего спутника Ферапонт, сияющий от счастья быть знакомым с наследником империи. – Его Высочество великодушно меня подвёз, обнаружив на дороге. Машина пробила колесо, и вы долго ещё меня ждали, если бы не столь удачная оказия.

– Доброе утро. А что здесь делаете вы, Модест Алексеевич? – спросил князь крови, подойдя к графу.

– Выполняю поручение императора, к несчастию, безрезультатно.

– Забавно, и что это за поручение, позвольте узнать?

– Деликатная ситуация, и она касается вас. Точнее, анекдота с президентом HELIUS. Все достижения – это согласие господина Наомы-младшего принять участие в фестивале «Ночи Пальмиры».

– Ах, это… – князь медленно снял и протёр круглые очки. – Да-с, малоприятная у вас миссия. Вы, по-видимому, не знаете деталей, если взялись улаживать скандал.

– Я собирался выяснить подробности во дворце, но судьба ускорила встречу. Господин Ленар, не могли бы нас покинуть на несколько минут?

– Останьтесь, – потребовал князь. – Здесь нет никакой тайны, и мне нечего стесняться. Вот обстоятельства: я проиграл значительные деньги, и для оплаты карточного долга, Серж потребовал уступить ему право ухаживать за принцессой Ти. Посчитав предложение оскорбительным, я в запальчивости опрокинул карточный стол. Серж вскочив следом, запутался в ногах и ударился лбом о край. Согласитесь, ситуация более чем комичная. Наома, чтобы не потерять лицо, изложил репортёрам фантастическую версию происхождения синяка и пообещал отомстить. Пресса любит скандалы и немедленно подхватила очевидное бахвальство. Обсуждать с журналистами подобные вещи считаю крайне неприличным. Вот, собственно, и весь инцидент.

– Маэстро Ленар привлечён к решению задачи, сделал разговор с Наомой-младшим и подходов не нашёл.

– Точно, успел отравиться, но опять в строю, и готов снова рисковать жизнью за империю, – аттестовался Ленар. Час от часу не легче! Маэстро просто не успевал за рулеткой. Всё-таки надо быть придворным, чтобы так дипломатично и кратко всё изложить. Но банальный, на первый взгляд, случай приобрёл совсем другое звучание. Теперь стало очевидно, что ни о каком примирении и думать не стоит. Оттого что Наома-младший, как понимал ситуацию Ленар, никогда не откажется от своей версии событий.

– Могу задать вопрос? И что принцесса? Она знает правду? – поинтересовался Ленар.

– Конечно, нет! Ей без нужды слушать подобный вздор. И кто скажет? Что касаемо долга, то чек с необходимой суммой уже выслан.

– Предлагаю взять перерыв и развлечься. У нас сегодня, Ваше Высочество, химический детектив! Но смею предположить, что у вас имеется своё резон?

– Верно, дело личного характера. Позвольте, изложу приватно. – Князь взял Ленара под локоть и поведал цель своего визита у панорамного окна с видом на мангровые заросли: