— Итак, дамы и господа, у меня всё. Наверняка у вас возникло немало вопросов. С удовольствием их послушаю и постараюсь ответить на каждый.

Лектор, не скрывая искреннего ликования, оглядел притихший зал. Немногие пришли, только самые верные, для поддержки. Основная аудитория сидела дома. Прихлёбывая коктейли из виртуальных бокалов, любители покритиковать наблюдали, что получится из авантюрного дебюта.

— Петер, дорогой мой, простите, но как объяснить слайд, иллюстрирующий э-э…

Пожилой мужчина, на вид древний старик из-за старомодной бороды, которая ему совсем не шла, замешкался, открывая файл. Внимание слушателей переключилось на оригинала, словно заявившегося из далёкого прошлого. Послышались перешёптывания: «Смотрите, у него очки!» — «А что это?» — «Вроде чипа, но съёмного… кажется…» — «Надо же, из этих, из староверов, прилип к ноуту!» — «А говорит как! Прям вещает, точно застольную беседу ведёт».

— Иллюстрирующий жизнеспособность урезанного генома, — экзотичный оппонент, наконец, отыскал нужную картинку. — Никоим образом он не будет жизнеспособным. Приведённые данные не укладываются в концепцию Синдрома одноклеточности.

Зал разом выдохнул. Даже колеблющиеся «домовики» возмутились, и со всех сторон посыпались язвительные хихиканья.

Петер подавил улыбку — радуются, канальи, надеются на бурю. Но нет, не дождётесь, нынче он добрый.

— Уважаемый коллега, — лектор развернул чип, чтобы усилить тембр голоса, — Прошу заметить, не урезанного, а обновлённого. Обновлённого генома. Мы же с вами знаем, что предела человеческим возможностям не существует.

— Вы проигнорировали взаимосвязи биологической экосистемы! Нарушение равновесия чревато…

Шум в зале усилился настолько, что слова чудаковатого оппонента утонули в сплошном гуле уж совсем откровенного смеха. Петер поднял правую руку и одновременно нажал левой на чип — для электронных зрителей:

— Господа, господа, прошу вас! Всеми нами почитаемый академик имеет право на собственное мнение.

Однако шокированных слушателей, только что узнавших о грандиозном открытии, урезонить не удалось. Они размахивали голограммами с темой презентации: «Бессмертие — будущее человечества!» и громко аплодировали лектору, откровенно бойкотируя его потешного противника. Наиболее воинственные забрасывали народного любимца кипами приветственных фейерверков, скандируя модное словечко «Виват-бомбил», хотя никто из них не представлял, кого и зачем бомбил загадочный Виват. Всё перекрывал визгливый треск миллионов микросхем — наблюдатели со стороны не остались в долгу.

Старый учёный невозмутимо завершил свою, никем более не слышимую речь, словно вокруг него и не бушевал ураган всеобщего презрения. Усевшись в кресло, он снова уткнулся в монитор старенького ноутбука. Петер нахмурился и быстро прошёл через тянувшийся к нему лес рук, не отвечая на восторженные улыбки и заискивающие взгляды. Нет, ну не до такой же степени! Поставить на место средневекового монстра, конечно. Но не рвать же его на куски, всё-таки мы цивилизованные люди.

Мужчины пожали друг другу руки и расположились рядом. Они ещё долго о чём-то беседовали, порой довольно возбуждённо. Слушатели, забытые и разочарованные, постепенно покидали лекторий. Вскоре помещение опустело, только неподалёку осталась сидеть молоденькая аспирантка в неприметном сенсорном халатике. Она внимательно слушала маститых коллег. Несмотря на скромный наряд и гладко зачёсанные назад волосы, сразу бросалась в глаза её необыкновенная красота.

Закончив беседу, Петер повернулся к девушке:

— А, Лола! Хорошо, что ты задержалась. Если никуда не спешишь, пройдём в операторскую. Завершим серию экспериментов.