Глава 1

 

Вещи, которые мы видим,

Это те же вещи, которые в нас.

Нет реальности, кроме той,

Которую мы носим в себе.

(Герман Гессе).

1.

      В ворота постучали, стук был сильным и уверенным. Михалыч в полудрёме вскинул глаза на девушку, сидящую в позе лотоса на топчане, застеленным старым матрасом, серым от времени.

- Свои?

Она утвердительно кивнула и задумчиво сказала:

- Более чем свои, твои знакомые.

- А чего молчала? - поднимаясь с развалившегося и натужно заскрипевшего кресла, заворчал Михалыч.

- Приказа не было. Сообщаю только о посторонних, – развела она руки в стороны и стала необыкновенно похожа на статую будды.

Он посмотрел на нее осуждающе, но в его глазах можно было угадать ту любовь, которой отцы любят своих дочерей, и загремел ключами, открывая ворота.

- Михалыч! - раздался громкий возглас входящего. - Чего не спрашиваешь, кто пришел? Хоть бы в глазок на дверях посмотрел.

- А мне, Степан, это не надо. У меня свой радар имеется, - ответил Михалыч, пропуская его и другого мужчину,  и запирая ворота. – Проходите.  Привет и тебе, Алексей. Так все и сопровождаешь Степана. По делу или так… узнать. Не сдохли ли мы?

   Навстречу пришедшим из такого же скрипящего кресла, как у Михалыча, поднялся Серега - светловолосый высокий восемнадцатилетний пацан, который на пару с ним нёс дежурство на воротах.

- Здрасьте, Степан Васильевич. Рады вас видеть. Давно к нам не заходили.

- Да, Сергей, пути-дороги к вам не было. Я вообще-то к вашему начальству по делу. Кое-что обсудить требуется относительно «погоды» на поверхности.

И тут он заметил сидящую девушку.

- Вы теперь службу с девчонками несёте? Похвально, – усмехнулся Степан.

-Сама она эту службу несет, никто не назначал, - недовольно ответил Михалыч.

  Степан подошел ближе к девушке и присел перед ней на корточки. Он хотел что-то сказать, но слова натолкнулись на глухую и холодную стену и так и остались невысказанными - его встретил уверенный и вполне себе хищный взгляд, Таким взглядом хищник оценивает добычу: с какого боку она вкуснее - с того и куснёт.

 Поднимаясь, Степан задумчиво и растерянно похлопал себя по карманам.

- И как же зовут нашу красоту? – спросил он, собравшись с духом.

- А меня не зовут, я сама прихожу, – ответила девушка. Голос ее был приятным, глубоким   и мелодичным.

- Получил, мил-дружок? – усмехнулся Михалыч.

- Можно и так сказать, – в растерянности ответил Степан. – Ладно, хорошего понемногу, веди к начальству.

-Серега, ты тут за старшОго, пока я хожу, – сказал Михалыч и повел гостей вглубь бункера.

- Ловко ты его отбрила, – ухмыльнулся Серега.

- Сережа, да было бы кого отбривать. Ходят тут всякие… – как ни в чём не бывало, ответила девушка и замолчала, погрузившись в свои воспоминания.

 Сергею показалось, что она задремала, и продолжить разговор не решился.

 

  Зеленые леса, зеленые поля, голубое небо, реки, озера, моря и океаны. И горы…  горы… с чистейшим снегом на вершинах! Тибет. Непал. Монастырь. Учитель. Память вернула её в начало пути. Верхнее Долпо, местечко До Тарап в Непале. Монастырь бон был небольшим и ютился на склоне горы. (1) Лама знал английский язык, и беседа их в целом была непринужденной до того момента, пока она не сказала, что хочет постичь бон. Лама отказал наотрез, причина этого ей была неясна. Он предложил провести ночь в монастыре, в комнате для гостей, и идти дальше.

 Но она была слишком настойчивой – ранним утром вышла за ворота и расположилась под стенами монастыря. Никто к ней не подходил, никто ничего не спрашивал. Но она знала, что лама наблюдает за ней. Спала она под открытым небом, на туристическом матрасе. Некоторые ночи были холодными, невзирая на лето, и тогда она сворачивалась клубочком, сохраняя драгоценное тепло. Иногда шёл холодный проливной дождь, под которым её била крупная дрожь замерзшей дворняги, но терпеть помогала жажда знания. На одиннадцатый день лама пригласил её в монастырь. Она так и не поняла: то ли он сжалился над ней, то ли его удивило упрямое упорство девушки.

 Так начался её нелегкий путь в бон. На рассвете учитель сам открыл ей ворота монастыря и жестом пригласил войти. Она поднялась и последовала за ним. Он прошел в монашеский домик и открыл перед ней дверь небольшой комнаты. Теперь у неё было жилище в монастыре, о котором она мечтала не один год. Она сложила свои нехитрые пожитки в угол помещения и с радостным блеском в глазах повернулась к Учителю. Он спокойно, будто не замечая её восхищения и радости, пригласил к завтраку.

 

     У Степана и Вилюя, начальника бункера Озеро, беседа была в самом разгаре. Степан никак не мог доказать Вилюю, что следует объединить усилия для защиты от нападений соседей, достаточно агрессивных и непримиримых. Степан пытался договориться о взаимопомощи, но Вилюй только смеялся и говорил Степану, что соседи никакого вреда никому не причинили, да и вряд ли когда-либо смогут это сделать. 

  Сам Степан жил от Озера километрах в десяти, в космической военной части. Космической она, конечно, была до катастрофы и поэтому получила название Космос. Теперь же стала приютом для трёх сотен человек, которые в начале войны искали спасения от радиоактивных дождей и мародеров, покидающих близко расположенный город. Да и бункер Озеро был такой же ракетной частью, только забросили его лет за тридцать до катастрофы, но его плюсом было то, что весь комплекс сооружений уходил под землю на восемь этажей и занимал площадь в два квадратных километра. Озером его прозвали из-за находящегося рядом озера, названного Солдатским еще в далекие мирные времена, опять же из-за рядом находящейся военной части, но военная часть отжила своё, а название так и прижилось. В первые дни после катастрофы кто-то вспомнил об этой военной части и пошёл на разведку. Часть оказалась пригодной для жизни, но не вся. Многие коридоры до сих пор оставались заваленными землей и просевшими плитами, но в целом часть сумела вместить в себя около двухсот человек. Работы же по расчистке помещений продвигались медленно. Вилюй обосновывал это тем, что бережет людей, но вероятно, ему не хотелось увеличивать население бункера, «больше народа – много беспокойства», говорил он. 

   

   Разговор Степана и Вилюя подходил к концу. Степан медленно допивал чай из душицы, которая на удивление хорошо произрастала в оранжереях Озера. В очередной раз переговоры об объединении усилий ни к чему не привели. Вилюй не хотел объединять силы против наглеющих соседей – то ли свидетелей Иеговы, то ли христиан-евангелистов, которые уже несколько раз нападали на охотников Космоса. Хорошо, что те удачно отбили эти несколько атак. И Степан считал, что это первые пробы, что основные события ждут их еще впереди. Но Вилюй не хотел этого понимать, видимо полагая, что глубокое подземелье их спасёт.

 И тут Степан вспомнил о девушке.

- Вилюй, - Степан поставил пустую кружку на стол, - а что это у вас за мадам на входе сидит? Мужиков уже не хватает для несения дозорной службы на воротах?

  Вилюй поморщился, как от неприятного воспоминания, что не смогло ускользнуть от внимательного взгляда Степана.

 - Да, получилось тут, месяца три назад... охотники её притащили. Вышли на охоту, бродили в поисках зайцев и увидели тело. – Вилюй замолчал, вспоминая события.

- Прямо-таки тело? Без одежды? – не преминул воспользоваться паузой Степан.

- Да нет, конечно. В одежде. Лежала себе, присыпанная снегом... лицом вниз. Думали, замерз человек насмерть, не меньше часов трех лежала. Перевернули. А под лицом снег подтаял от дыхания. Расстегнули парку, чтоб на шее пульс прощупать, а человек-то теплый и дышит. Только без сознания. Как будто шла она себе шла и внезапно упала, сознание потеряла. Притащили, начали раздевать на предмет обморожений, а человек еще и девкой оказался. Раздели, осмотрели, ни одного обморожения. Понимаешь? Нигде! Хоть бы палец на ноге отморозила! Пролежала в медчасти часов пять и глаза открыла, как ни в чем не бывало.  Знаешь, за каким занятием ее застала дежурная медсестра?

Степан отрицательно мотнул головой, заинтересованный рассказом.

- Она мышцы разминала, - продолжал Вилюй, - гимнастику свою какую-то делала. Это она так Таньке сказала, медсестре, когда та попыталась ее уложить обратно в постель.   Привели ее ко мне, спрашиваю, куда туристка путь держит. Она усмехнулась так, что нехорошо как-то мне на душе сделалось, и отвечает, что мол пришла уже. Не дошла, говорит, немного, но погляжу, как у вас тут... Я от такой наглости чуть не задохнулся. Говорю, смотри... ты тут не на царском положении, выкину туда, откуда притащили. Она так радостно улыбнулась и в ответ только головой покачала. Ну, я смягчился немного и начал расспрашивать дальше, как и что. Сказала, что шла из Новосибирска на поиски родни в окрестностях Барнаула. Спрашивается, какой родни? Что за бред?.. Двенадцать лет назад нам на голову “счастье-то” с небес свалилось. Путешественница, ё-мое! Не смог я не попытаться её на смех поднять и говорю: а возле нашего дома чего прилегла-то? Так, не поверишь, Вилюй развел руками, она мне и отвечает, что конечно прилегла, шла издалека, устала, так, почему бы и не передохнуть, прилечь, к примеру? Представляешь?  Вилюй округлил глаза, вспоминая разговор. Прилегла... Шла-шла, и на тебе – устала. Желаю, дескать, вздремнуть... отдохнуть от трудов праведных, и прямиком - лицом в снег.

  Вилюй замолчал, представляя это зрелище. Степан тоже представил, как идет человек и вдруг просто падает, лицом в снег, чтобы немного поспать, и рассмеялся:

 - Шутница она, однако. Но как я понял, ты так ничего и не узнал, откуда она шла и куда направляется.

 - Нет, конечно. Выделили ей комнату на третьем этаже, поселили с Танькой, медсестрой, чтоб та за ней приглядела. Ночь переночевала там, собрала свои вещички и вышла на охрану. Мне, говорит, тут удобнее, да и народ ваш смущаться не будет. Ходит пару раз в неделю на охоту, приносит за пару часов по шесть-восемь зайцев, что охрана не съедает - в столовую отдаем. Так что охрана у нас теперь на мясном пайке. Мужики вроде нашли с ней общий язык, да и мужиков-то у нас - четверо на охране, по двое стоят на воротах. Михалычу она больно понравилась. Дочкой ее за глаза называет.

-Вот и терпим ее, – Вилюй откинулся на спинку стула и хитро посмотрел на Степана. – А тебе-то что от этой девки, неужели приглянулась? 

- Ага, свататься надумал, – улыбнулся Степан.

- Так ты еще у нас в женихах ходишь? В вашем Космосе женщин мало? – всплеснул руками Вилюй.

- Да есть, - уклончиво ответил Степан. - Но вот ни одна взглядом не зацепила, как эта. Отдашь мне, Вилюй, невесту? Обещаю не обижать, холить и лелеять.

-А зайцев моей охране кто таскать будет? – шутливо нахмурил брови Вилюй.

- Выкупа за невесту требуешь, продажная твоя душа, – подыграл Степан. - Баранами не обещаю, но зайцев с десяток притащу.  Ладно, Вилюй, - Степан снял со спинки стула свой бушлат, - пошутили и хватит. Объединяться ты с нами не желаешь, ну что ж, право твое. Надумаешь изменить решение, так мы будем только рады.

 Провожая гостя за дверь своей каморки, Вилюй крикнул молодому пацану:

 – Зови Леху из столовой! Степан домой уходит, а то выпьет у нас весь чай!

  Через пару минут в коридоре появился Леха, мОлодец под два метра ростом, белокурый с голубыми глазищами, за что в Космосе был прозван Славянином. Степан лишь немногим уступал Лехе в росте, но был такого же атлетического телосложения. Со стороны они обычно выглядели как два древнерусских богатыря, для завершения полной картины им не хватало только мечей и щитов.

- Идем, Степан? – прогудел он.

- Да. Идем.

 Леха не решился продолжить разговор, глядя на хмурое лицо Степана, который закинул на плечо свой калаш и двинулся с ним по коридору. Вслед ему со злым прищуром смотрел Вилюй.

    Михалыч, увидев Степана, поднялся со своего кресла, спрашивая:

- Ну что?

- А снова - ничего. Хитрая морда планирует отсидеться под землей. Как там, в поговорке: моя хата с краю, – Степан замолчал, и, словно почувствовав взгляд, обернулся. Девчонка пристально смотрела на него своими большими глазищами. – Ну… увидимся еще, Михалыч. Отворяй ворота. И с тобой - тоже, - добавил он, взглянув на девушку.

- Даже раньше, чем ты планируешь, – так же пристально глядя на него, спокойно ответила она.

Степан остановился от неожиданности и повернулся к ней:

- Неужели?

Она еле заметно кивнула головой.

- Раньше... так раньше, – произнёс он, выходя на свежий воздух вслед за Лёхой.

     В душе Степана царило смятение, в очередной раз не смог договориться с Вилюем, этим плешивым невысоким и обрюзгшим мужичонкой, корчащим из себя великого стратега и тактика. Да еще эта девица... Он подумал, что не спросил ее имени, хотя  это уже и не важно. Сказала же, что еще встретятся. Нацепив лыжи, Степан с Лехой покатили по своей лыжне в сторону Космоса. 

- Ты это чего мужиков смущаешь? – обратился к девушке Михалыч, закрыв ворота за гостями.

 Серега наблюдал за ними сквозь полузакрытые веки, усиленно прикидываясь спящим.

-Да никого я не смущаю. Вас, мужчин, смущать - только время тратить, - улыбнулась девушка.

 От её улыбки в тамбуре становилось будто светлее. Михалычу и Сереге показалось, что их обдало теплой волной летнего ветерка. Михалычу последнее время нравилось дежурить на воротах, когда девчонка была не на охоте, а сидела на топчане в своей позе лотоса. Он точно знал, что его больные артритные колени перестают ныть, когда она была рядом. В такие моменты он был не шестидесятипятилетним стариком, а сорокалетним мужчиной, полным сил и здоровья. Это он, Михалыч, назвал её Даной  ещё тогда, когда охотники только принесли её и начали снимать с неё парку и теплые штаны. Он смотрел на неё и вспоминал свою дочь Дану, такую же высокую и стройную, с пышной копной темных волос. Так долго когда-то ожидаемую – у жены уже было три неудачных беременности, и наконец-то судьба улыбнулась им. Бог дал им дочь, которую они назвали Даной – данную Богом.  Их Дане было всего двадцать лет, когда произошло ужасное и непоправимое. Дана умерла от облучения, попав с матерью под радиоактивный дождь через неделю после бессмысленной и короткой ядерной войны. И когда найденная девушка ответила Вилюю на его вопрос об имени, как, мол, хотите, так и называйте, Михалыч нисколько не сомневался, что назовет ее Даной. Хотя у этой Даны вместо копны темных волос были коротко стриженые светло-русые волосы и вместо карих на него смотрели серо-зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц. Иногда ему казалось, что это его дочь, ушедшая навсегда, смотрит на него через эти пронзительные и внимательные глаза.

  Тяжелые воспоминания  Михалыча  прервала девушка, вставшая со своего места. Потянулась, как после сна. Майка и обтягивающие спортивные брюки, непонятно в каком магазине приобретенные, выставляли напоказ гармонично сложенное тело.   Серега открыл глаза и смотрел на нее.  Дана взяла со стула аккуратно сложенные теплые брюки и парку и начала одеваться.

- Ты куда? – нахмурился Михалыч.

- Схожу прогуляюсь, да зайцев постреляю.

- Ты же вчера ходила, принесла семь штук. Да и погода там портиться начала. На буран потянуло, – забеспокоился Михалыч.

- Я ненадолго, - она улыбнулась ему своей теплой улыбкой и натянула вязаную шапку.

-   Серега, не шали тут без меня, – сказала, грозя ему пальцем в перчатке.

 Парень покраснел:

- С чего мне тут шалить? Да и Михалыч глаз с меня не спускает.

  Дана взяла свой лук, упакованный тщательно в переноску, перекинула его за   одно плечо, а на другое повесила колчан со стрелами. Этот лук вызывал у мужчин зависть – блочный Мэтьюз, с убойной силой в сто метров, не очень большой и не очень тяжелый. На вопросы «откуда», Дана всегда отвечала «нашла». Может, конечно, и нашла, но то, как она с ним обращалась и заботилась о нем, говорило лишь об одном: ее учили им пользоваться. На поясе она закрепила кобуру со своим ругером, американским пистолетом с глушителем, взяла под мышку лыжи и направилась к выходу.

-Серега, двери помоги открыть, а то лыжи уроню.

Серега не заставил себя ждать - открыл двери, посмотрел, как девушка надевает лыжи, сказал ей «пока» и закрылся. Сереге тоже хотелось сходить с ней на охоту, но она никогда никого не брала с собой, объясняя это тем, что охота любит тишину. Больше всего ему, конечно, хотелось пострелять из её лука, только вот вряд ли когда-нибудь она даст ему лук в руки. Серега вздохнул и пошел в столовую за чаем.

 

2.

   Дана отошла от Озера метров пятьсот. На землю спускались сумерки. С неба падал пушистый снег, а ветер обещал через пару часов устроить хорошую метель.  Она постояла, прислушиваясь, и двинулась по следам лыж Степана и Лехи. Их путь до Космоса пролегал через березовые колки, они избегали открытых пространств, как, впрочем, и все оставшиеся в живых люди.

 

   Ядерная зима продолжалась уже три года. Предположения ученых мирного времени о том, что после ядерной войны начнется сразу зима, не оправдались. Началось все с пресловутого ядерного лета, когда пожары давали столько тепла, что температура местами доходила до пятидесяти градусов, и так продолжалось два с половиной года. Люди, которые не ушли из жарких мест или не закопались под землю, умирали от жажды, различных болезней и эпидемий. Вымерли многие виды животных и птиц, не справившись с глобальными изменениями. Над землей стоял смрад разлагающихся тел людей и животных.

 Затем температура начала падать и начался период ядерной осени. Государств к этому моменту уже просто не существовало. В первые недели после катастрофы власть пыталась наводить порядки, обеспечивать население водой и провиантом, но все эти слабые попытки захлебнулись в человеческой жестокости и стремлении выжить любой ценой. Полиция и другие органы правопорядка были лакомой добычей для озверевших людей, желающих иметь оружие в руках. Когда стало понятно, что беспорядки будут лишь нарастать, многие полицейские примкнули сами к отрядам мародеров, попутно их вооружив. Выжившие чиновники спрятались по бункерам, скрываясь от гнева и ненависти тех, кого долгое время считали лишь быдлом и рабами.

  За короткие сроки магазины и торговые центры были разграблены. Тащили даже бытовую технику, не понимая всех масштабов произошедшей катастрофы, на волне полной вседозволенности и безнаказанности. Человеческая сущность, вырвавшаяся из гнета морали, этики и страха наказания, явила миру свой звериный оскал, в очередной раз доказав, что прямохождение и обладание разумом не являются показателем высоких общечеловеческих ценностей, так активно пропагандировавшихся в цивилизованном обществе. Наступил момент, когда человек человеку стал врагом.

  Те же, кто сразу сообразил, чем грозит наступивший хаос, в спешке покидали города, стремясь оказаться вдали от эпицентра развернувшейся трагедии и обустроить свою жизнь в местах, далеких от мегаполисов.

   К третьему году осознания неизбежного и необходимости создания нового мира, выжившие люди начали объединяться в общины и пытаться восстанавливать сельское хозяйство. Военные части, различные подземные комплексы переоборудовались в жилые помещения. Для получения электричества сначала использовались различные дизель- и бензиновые генераторы, но горючее очень быстро стало на вес золота. И тогда умельцы начали ставить ветрогенераторы. С водой вопрос был более напряженный, но и его со временем удалось решить. В бункерах начали устраивать небольшие тепличные хозяйства для выращивания неприхотливых растений, некоторым же удалось сохранить и поголовье свиней, которые приспособившись к подземным условиям, стали более мелкими, но вкус мяса сохранили на прежнем уровне.  

  Города, не затронутые ядерными взрывами, были заброшены, жизнь в них без электричества и водопровода стала практически невозможной. Но они не были абсолютно безжизненными – в поисках одежды, различных инструментов, техники они посещались отрядами торговцев-сталкеров. Да и бандиты были не прочь отобрать найденное этими отрядами, чтобы в дальнейшем перепродать общинам втридорога. Климат же на Земле с каждым последующим годом становился все холоднее. Осень плавно переходила в ядерную зиму.

 

  Дана резко остановилась. Недалеко от нее находился человек, она его чувствовала. Чувствовала тепло его тела и слышала удары его сердца. Намерения человека не отличались дружелюбностью, она ощутила это на расстоянии. Сумерки сгущались, и девушке это было только на руку, человек не ожидал появления кого-либо сзади. Всё его внимание было направлено на двух людей, которые не так давно прошли мимо него, и он точно так же, как и она, двигался по их следам. Человека еще не было видно, но опоздать было нельзя, и Дана прибавила ходу. Через некоторое время сквозь завесу снега она увидела его. Человек стоял, что-то рассматривая впереди. Расстояние между ними не превышало ста метров. Девушка присела на одно колено, достала лук из переноски, поставила стрелу. Позиция была удобна, человек продолжал стоять. Но стоило учесть и силу ветра, чтобы стрела не ушла в молоко. Она прицелилась и выстрелила. Незнакомец завалился набок. Вернув лук в переноску, Дана пошла вперёд. Человек был мертв. Стрела пробила ему сонную артерию, окрасив снег под головой в бордовый цвет.  Выдернув стрелу из шеи и обтерев ее от крови, Дана вернула её в колчан. Стрелы с карбоновыми наконечниками в нынешнем мире были абсолютно бесценны. Она распрямилась и замерла, внутренним взором осматривая окружающее её пространство. Больше медлить было нельзя, противников впереди было еще не менее шести человек, Степан и Леха ещё и не подозревали о грозящей им опасности. «Поехали» - отдала Дана себе мысленную команду и сорвалась с места по направлению к следующему врагу.

  Недалеко от нее мелькнул темный силуэт, она улыбнулась:

 – И ты тут, Охотник?

Темный силуэт продолжал её сопровождать на некотором расстоянии. Сзади него обозначились ещё несколько теней. Пришлось замедлить своё движение, огромный пёс и его стая так же замедлились. Пес начал приближаться к ней, и Дана дружелюбно похлопала себя по ноге, приглашая собаку подойти. Гигант подошел к девушке, и, не останавливаясь, коснувшись её своим телом, прошествовал вперед. «Молодец, Охотник», похвалила она его, «за мной, малыш», еле слышно произнесла она и прибавила ходу. Собаки молчаливыми призраками последовали за ней.  Березовые колки закончились, и лыжня начала пролегать вдоль кленовых лесополос. Сумерки сгущались, следы от лыж были практически уже не заметны, но это не мешало ей видеть окружающее внутренним взором. Впереди на лыжне замаячила фигура, которая в приветственном жесте взмахнула рукой. Человек предполагал, что это его компаньон, который в настоящий момент лежал мертвым среди берез. Неуловимым движением она достала пистолет из кобуры и выстрелила, не замедляя своего движения. Раздался еле слышный хлопок, и человек упал. «Быстрее» - билась мысль в ее голове. Беспокойство и волнение внутри нарастали. Собаки как будто почувствовали её волнение и помчались, взрыхляя снег, впереди неё.

  

  Степан и Леха были уже в километре от Космоса, когда на них напали. Первым упал Леха, наткнувшись лыжей на какое-то препятствие, хрустнула сломанная лыжа. Снег сзади него взметнулся, и из-под снега вынырнули три фигуры. Степан не успел сорвать с плеча автомат, как получил по голове короткой дубиной и упал, потеряв сознание. На Леху навалились двое. Одному, склонившемуся над ним, он двинул в челюсть, второго ухватил за ногу и повалил на снег. Встать ему мешали лыжи на ногах. Пока поваленный отбивался от Лехи, третий пытался ему на голову накинуть мешок. Из темноты вынырнули еще двое. «Это все» - успел подумать Леха и тоже получил удар по голове. Меркнущее сознание успело заметить, как один из нападавших валится в снег, сбитый с ног огромным существом.

 

   Дана подоспела вовремя. Степан и Леха лежали на снегу без сознания. Троих нападавших она срезала точными выстрелами из пистолета в голову, четвертому один из псов Охотника разорвал шею, а пятый, которого свалил Леха, лежал, не шевелясь, глядя безумным взглядом на оскаленную пасть вожака стаи. Дана склонилась над ним, и, ухватив за капюшон куртки, посадила несчастного в снег. Пес вопросительно взглянул на девушку – «Молодец, малыш, свободен» и провела рукой по спине собаки. Вожак повернулся и понесся галопом в ту сторону, откуда они пришли. Остальные члены стаи, так же молча последовали за ним. Проводив взглядом собак, она повернулась к человеку, тот судорожно пытался достать пистолет с пояса. Дана, не сомневаясь ни секунды в своих действиях, нажала на курок, и мужчина, закричав, схватился за ногу.

  Короткие лыжи позволяли Дане хорошо маневрировать как среди деревьев, так и среди тел людей. Она склонилась над раненым.

- Что там у тебя, давай сюда, – произнесла она голосом, не терпящим возражений, забирая его пистолет из кобуры.

  Мужчина в удивлении уставился на нее.

- Баба?

-Баба, баба, – спокойно ответила тому Дана, выдергивая из-под Лехи его рюкзак и доставая из него моток веревки.

- Сучка, - прошипел, морщась от боли мужчина.

- Дай сюда руки, - она резко перевернула его лицом в снег и быстро и умело связала ему руки, затем отрезала часть веревки, осмотрела его ногу и наложила жгут.

-Ну все, жить будешь, - в голосе прозвучали веселые нотки.

Леха зашевелился и попытался сесть.

-Живой? – Дана протянула ему руку, чтобы помочь, но Леха вдруг схватился за рядом валяющийся автомат.

- Славянин, - как выстрел прозвучало его прозвище, - своих не узнаешь?

  Леха передернул затвор автомата и навел его на Дану. Она распрямилась, скинула капюшон парки и сняла шапку.

-Приглядись в темноте, в кого стреляешь.

-Ты? – в голосе Лехи прозвучало удивление. Он узнал озерскую девушку. - Откуда ты взялась?

- Я же говорила, что мы встретимся раньше, чем вы ожидаете.

Леха убрал автомат.

-Что со Степаном?

- Жив твой Степан, без сознания. Мозги дубинкой стрясли.

Леха, сидя в снегу, снял лыжи и оглядел поле боя.

-Хорошо они нас подкараулили.

  Дана пыталась привести Степана в чувство, растирая ему лицо снегом. Степан застонал и приоткрыл глаза. Его взгляд задержался на девушке, и он попытался ей улыбнуться, но улыбка вышла кривой и болезненной.

-Ладно, лежи, – ответила она на его улыбку.

  Леха тем временем поднимал связанного, тот рычал от боли в ноге и пытался вяло отбрыкиваться.

-Сучий потрох, кто такие? Что вам надо? – злился Леха, кидая пленного в снег.

- Леха, нам надо подумать, как дойти до Космоса. Степан не сможет идти, слишком хорошо ему досталось. Ты как себя чувствуешь?

- Что со мной случится? Голова все равно деревянная, сколько ни бей по ней, только мелодию выбить можно.

- У меня есть предложение: ты идешь в Космос за подмогой, а я останусь здесь, тут недалеко осталось, по моим расчетам.

- А ты тут одна останешься? Еще и с этим?  - Легонько пнув связанного, с недоверием спросил Леха, отчего тот снова застонал.

- Могу, конечно, и я уйти, но думаю, что тебе поверят быстрее, чем мне, – Дана посмотрела ему в глаза. – Я же вижу, что ты мне не доверяешь, но обещаю, что со Степаном ничего не случится. И этот, - она презрительно посмотрела на пленного, - будет в полной безопасности.

-Ты смотри у меня, - снимая лыжи с одного из убитых, грозно проговорил Леха. - Если что пойдет не так, я тебя из-под земли достану. Тогда уже на мое расположение можешь не рассчитывать, душонку вытрясу. – Интонации в голосе Лехи позволяли предположить, что если что-то произойдет со Степаном, то он осуществит свою угрозу.

  Уходя, он оглянулся на девушку. Она сидела на снегу возле Степана, включив маломощный фонарик, который слабо освещал ее лицо голубым светом, и печально улыбалась Лехе в ответ.

-Я верю тебе, Славянин, – тихо произнесла она в ответ.

 

   Леха встал на лыжню, которую уже практически замело снегом, и скрылся в темноте. Пленный лежал в снегу, и молча смотрел в темное ночное небо. Дана положила голову Степана себе на колени, он снова был без сознания. Она приложила свои ладони к его лбу и закрыла глаза. Перед ее глазами раскинулось одуванчиковое поле, уходящее к горизонту широкой желтой полосой, освещенное ярким солнцем. Ласковый ветер шевелил ее волосы. Где-то недалеко щебетала птица. Ощутив тяжесть на своих коленях, увидела, что Степан тоже здесь. Дана гладила его коротко стриженые, поседевшие на висках волосы. Она смотрела вдаль, туда, где еле угадывалась темная полоска леса. Внезапно полоса начала увеличиваться в размерах, через несколько мгновений уже можно было разглядеть отдельные деревья. Лес, сосновый лес. Радостные голоса птиц. Ей даже удалось разглядеть в ветвях дерева скачущую белку. И вдруг эту тихую идиллию нарушил страшный вой сирены. Она вздрогнула от неожиданности и взглянула на лицо Степана, глаза его смотрели вглубь леса. Страшный визжащий звук резанул по ушам. Между крон деревьев, Дана увидела огненный след, уходящий в синеву неба. «Запуск ракет» - пронеслось в голове. Ее глаза затуманились, и по щекам скатилось несколько слезинок. Степан внимательно смотрел на Дану, она убрала ладони с его висков и закрыла ими свои глаза. Когда она вновь открыла глаза, перед ее взором сияли тысячи звезд, она смотрела в ночное небо, сидя в той же позе со Степаном на уступе горы. Горный воздух был кристально чистым, и казалось, что стоит протянуть руку, и ты снимешь с небосвода любую звезду. Она снова улыбалась. Улыбалась счастливой и детской улыбкой, как ребенок, вернувшийся домой из поездки, которая ему очень не нравилась. Немного ниже находился монастырь, освещаемый в ночное время несколькими факелами. Она уже знала, в какой из комнат находится Учитель, и ей снова захотелось оказаться рядом с ним, молча взирать на огонь очага. Внезапно лицо Учителя заняло все видимое пространство. Он смотрел на нее добрыми глазами, которые лучились любовью. В ее голове раздался его тихий голос:

- Все правильно.

- Да, - ответила она ему.

- Но не забывай о равновесии, – добавил тихий голос в исчезающем видении.

  Она открыла глаза, издали доносился посторонний звук, который приближался с каждой секундой. Дана взглянула на Степана, глаза его снова были закрыты. «Снегоход... Надо же, смогли сохранить такую технику», - удивилась она. Свет фары ослепил ее на пару секунд. Снегоход остановился, к нему были привязаны двое нарт, с одних из которых поднялся Леха. На снегоходе было еще двое мужчин, которые уже перетаскивали пленного на нарты, а затем подошли к Степану, аккуратно его подняли и уложили на вторые. Дана поднялась с колен.

-По закону военного времени, ты арестована, - сурово проговорил Леха.

-Прямо-таки военного? Да я вроде бежать и не собиралась, – усмехнулась Дана, надевая лыжи. – Своим ходом дойду до места ареста.

Один из мужчин поинтересовался у Лехи, как он поведет арестованную.

-На лыжах дойдем, недалеко. Тем более арестованная согласна, – буркнул тот, начиная понимать комичность ситуации.

  Снегоход медленно покатил в сторону Космоса.

Леха начал осматривать убитых. Дана пожалела, что не успела скрыть присутствие собак. Он остановился над трупом с разорванной артерией, задумчиво покачал головой.

-Вот же гаденыши, устроили засаду! Ты их одна так уложила? – повернулся он к Дане, подозрительность прямо-таки лучилась из его глаз, только что не освещая место недавних событий.

- А где ты видишь группу поддержки...?

-Ты у меня еще поговори, – начал злиться Леха, но внезапно его взгляд задержался на огромных следах собачьих лап, присыпанных снегом. Леха присел и аккуратно расчистил след от снега. - А это что? Мутанты? Или, может, ты у нас превращаешься в волчицу? Ты оборотень?

-Превращаюсь-превращаюсь. Поехали уже, пока нас совсем не замело.

  Ветер и на самом деле становился все сильнее и сильнее, снег уже не тихо падал с небес, а жестко стегал по глазам.

-Ладно, на месте разберемся, – сказал он, присваивая себе очередные лыжи. – Трупам лыжи ни к чему. В аду жарко, не покатаешься с горочки.

-Тоже мне, верующий, - усмехнулась Дана.

- Поговори еще, – огрызнулся Леха.

  Через десять минут они подъехали к Космосу. Снаружи это выглядело как небольшое кирпичное здание без окон, но зато с большой стальной дверью. Перед этой дверью, весь залепленный снегом, стоял охранник.

-Заждался уже вас. Грешным делом думал, что замело по дороге, – открывая двери, проговорил он.

  Дана с Лехой сняли лыжи и вошли в приветливо открытые двери. Помещение освещалось парой ламп накаливания, на противоположной стороне был спуск вниз. Дана сняла с плеча переноску с луком, прислонила к стене и расстегнула парку, отряхивая ее от снега. Четверо мужчин молча и с интересом наблюдали за ней.

-Что здесь? – указывая на переноску, спросил Леха.

- Новогодние игрушки вам на елочку, – съязвила Дана.

И тут Леха увидел колчан со стрелами.

- В индейцев что ли играешь? -  посмотрел, удивляясь.

- Да. Именно в них, – буркнула в ответ девушка.

Леха протянул было руку к переноске.

-Не трожь!- жестко произнесла Дана. – Если так хочется, сама покажу.

-Да, конечно, покажешь, а мы тут поляжем, – Леха поймал Дану за руку и вывернул ее, как в тот же момент ощутил сталь пистолета, уткнувшегося ему в пах.

- Я же выстрелю, - прохрипела она, - если не отпустишь. – Искренность намерений прямо-таки  написана  была на ее лице.

  К Лехе на помощь рванулись пара охранников, но тут в помещении раздался стальной голос:

-Стоять!

Дана с вывернутой рукой в положении «зю» попыталась извернуться на голос, но Леха держал ее крепко.

-Алексей, отпусти девушку! - прогремел тот же стальной голос.

-Не могу, она вооружена. У нее пистолет в руке.

-Алексей, я приказываю! Отпусти.

  Хватка Лехи ослабла, Дана выдернула руку и выпрямилась, пряча пистолет в кобуру. К ней подошел высокий седовласый мужчина, которому на вид было лет шестьдесят, одетый в застиранную военную форму.

- Разрешите представиться: генерал-майор Авдеев Василий Николаевич.

Дана растерялась от такого приема и негромко ответила:

-Дана. Просто Дана. Званий не имею, – улыбнулась она.

-Очень приятно. Спасибо, что спасла моего сына.

-Какого сына? Степана?

-Да, Степана. У меня в этом мире нет ближе человека.

 Он оглядел ее с ног до головы и отдал Алексею приказ:

– Разместить ее в отдельной комнате.

  Дана смотрела вслед уходящему генерал-майору, пока он не скрылся с глаз на лестнице, ведущей в подземные помещения бункера, и подняла свою переноску с луком и парку, которая во время конфликта с Лехой упала на пол.

-Веди, рыцарь, даму в покои, - улыбнулась она.

  Рыцарь фыркнул и презрительно посмотрел на нее: 

-Пошли.

 

Глава 2

 

Он обозвал ее ведьмой, а она, на миг оторопев, вспомнила, что нигде спалиться не могла, и сделала вид, что очень сильно обиделась.

(Автор неизвестен)

 

1.

  Космос по всей видимости представлял из себя такое же подземное сооружение в несколько этажей, как и Озеро. С Лехой они спустились по лестнице до второго этажа, и зашли в ярко освещенный коридор, в который выходили двери. Дану он оставил в начале коридора, а сам куда-то ушел, сказав ей, чтоб дождалась его. Минут через пять он вернулся и повел ее дальше по коридору. Возле очередной двери он остановился и открыл ее. Нашарил на стене выключатель, и комнату озарил неяркий свет лампы накаливания. Возле одной из стен стояла опрятно заправленная байковым одеялом железная кровать, с другой стороны - стоял письменный стол видавший виды и табуретка. На стене, над столом, к удивлению Даны, висело небольшое зеркало. Леха пропустил ее в комнату:

-Заселяйся, – буркнул он.

-Надеюсь, ты меня на засов не закроешь? – опять съязвила она.

-Спи спокойно. Столовая в конце коридора. Туалетная и душевая - в той же стороне, – сказал Леха, закрывая дверь.

   Дана оглядела комнату и повесила переноску с луком и парку на крючок, вкрученный в стену. Кобуру с пистолетом сняла и положила под матрас. Не то чтобы она не доверяла местным, но неизвестно, какие у них тут порядки и можно ли разгуливать с оружием по  коридорам. Теплые штаны отправились следом за паркой на крючок. В комнате было достаточно тепло, и она сняла свитер. Стены комнаты были окрашены в мягкий голубой цвет и не утомляли взгляда. За порядком здесь явно следили. Дана посмотрела в зеркало – серо-зеленые глаза смотрели на нее очень внимательно. Подмигнув своему отражению, она выглянула в коридор. В коридоре было пусто. Либо люди спали на этом этаже - либо их здесь просто не было. Возможно, жилые этажи были ниже, а здесь, так сказать, размещался гостевой комплекс. Выйдя из комнаты и затворив за собой дверь, она отправилась на поиски душевой. Искать долго не пришлось – на дверях табличка так и гласила: душевая. Раздевалка с двумя кабинками и белым, местами потрескавшимся кафелем на полу. На двери одной из кабинок висело большое зеленое полотенце. “Вынужденная забота Лехи”, - усмехнулась Дана. Сама же душевая, представляла собой небольшое помещение с вмонтированным в стену бочком литров на сто, из которого выходил шланг с душевой лейкой, прицепленный к металлическому держателю, закрепленному на стене. На кафельном полу лежала деревянная решетка.

-Надо же, какие тут удобства, – произнесла вслух Дана и начала раздеваться.

Вода была теплая, рядом на полочке нашлись поролоновая мочалка и небольшой кусок душистого мыла. С удовольствием и восторгом Дана намылилась, вдыхая запах забытого мира, на Озере в душевых пользовались хозяйственным мылом из чьих-то старых запасов, можно сказать - даже древних. Чтобы намылиться мылом, приходилось его немного размачивать, потому что оно было просто деревянным, и намылить мочалку иным способом не представлялось возможным. А здесь был прямо-таки царский комфорт.

   Нахлюпавшись вдоволь, Дана выключила воду и начала растираться зеленым полотенцем. В дверь негромко постучали. Дана приоткрыла ее – на пороге стоял молодой мужчина лет тридцати.

- Вас ждут в столовой.

-Спасибо, подойду сейчас.

 Что-то ей не понравилось в этом парне, но что?... не смогла бы сказать. Она закрыла дверь и прислушалась к себе... “Нет, что–то с ним не так”, - произнесла она вслух и начала одеваться.

  На входе в столовую стоял этот парень, Дана прошла мимо него и поморщилась – «запах» его эмоций раздражал и злил. Самоуверенность, самодовольство и наглость! Ей внезапно захотелось стереть блудливую улыбку (это было знакомо) одним ударом, но она сдержалась. Негоже гостям по своему уставу в чужом монастыре распоряжаться.

    Столовая была небольшая - всего двадцать столов и старые стулья со спинками белого цвета. Здесь стены были лимонно-желтые, и за одним из столов сидел генерал-майор Авдеев, перед которым стояла кружка чая и какое-то печенье на небольшой тарелочке. А напротив его еды стоял поднос с тарелкой супа, жареного мяса, двумя кусочками хлеба и стаканом чая.

-Веселенько у вас тут, Василий Николаевич, – окидывая взглядом столовую, сказала Дана, уже зная, что ей предстоит нелегкий разговор. – Приятного аппетита.

- Это тебе - приятного аппетита, - ответил он, пододвигая к ней поднос с едой.

-Спасибо, - усаживаясь за стол, произнесла Дана и удивленно посмотрела на Генерала.- Черный чай? Настоящий?

-Да, настоящий. Для особых случаев бережем.

-Да я вроде, как и не особый случай, – принимаясь за суп, ответила девушка.

Генерал внимательно ее разглядывал.

-Подсказывает мне мое чутье, что случай как раз и особый. Алексей рассказал, что ты ликвидировала напавших выстрелами в голову… Всех. Или почти всех. Одному вроде как горло перекусила. И откуда такая меткость и злость у хрупкой девушки? Да и появилась ты в самый ответственный момент, когда Степу и Алексея могли убить. Как ты узнала о нападении?

  Дана отодвинула тарелку с супом и ответила Генералу таким же прямым и открытым взглядом:

-Я понимаю ваше недоверие, Василий Николаевич. На вашем месте, я бы, наверное, точно также не доверяла человеку, когда все факты против него.

-Но я тебе благодарен и за Степу, и за Алексея, как бы там ни было.

-Кстати, как Степан себя чувствует? – поинтересовалась Дана, уже зная ответ. Вопрос был риторическим – для отвода глаз.

- Наш доктор сказал, что завтра он придет в себя. По всем показателям он спит, но разбудить его никому не удалось. – Генерал задумчиво вертел чайную ложку в пальцах. И тут он выстрелил: “Это ты с ним сделала?!” Дана поперхнулась: «А  Генерал не так прост, как кажется».

- Я сделала? Ничего я не делала, – уткнувшись носом в кружку, пробормотала она.

 -Девочка, у нас очень опытный и хороший доктор. Он дал заключение, что из бессознательного состояния Степан вышел, но он спит, очень крепко. И ввести его в такое состояние мог лишь человек, владеющий гипнозом. Ты была с ним одна, пока Алексей ходил за помощью. Я так думаю, что это твоя заслуга. Мы с доктором посовещались и всем сказали, что Степан без сознания, чтобы не было лишних слухов и подозрений. Итак, половина охраны после рассказов Алексея считает тебя лазутчиком. - И хитро улыбнувшись, добавил, – и оборотнем.

-А разве вы пленного не допрашивали?

-Допрашивали, но он сказал, что тебя не знает. А может у вас так задумано лишь для того, чтобы тебя все здесь считали спасительницей? А в действительности ведь может быть иначе?

  Дана помолчала, собираясь с мыслями:

- Если вы говорите про действительность, то там на самом деле все иначе. Но мы сейчас с вами не в действительности, а в реальности. И отделить зерна от плевел вам понадобится слишком много времени.

 Она замолчала.

- Дана, сколько тебе лет? Ты рассуждаешь на такие темы, о которых наши двадцатилетние и не задумываются – уровень образования, сама понимаешь. Хотя наши преподаватели и стараются…

-Мне столько лет, сколько вы видите. Учителя мои были хорошими. Если ваш доктор сказал, что Степан завтра придет в себя - значит, он проснется. В этом нет ни моей вины, ни моей заслуги.

Она не хотела говорить Генералу, что заслуга-то ее в этом есть, а уж говорить о том, что она видела последний мирный день в памяти Степана, и вообще не имело смысла.

- Давайте с вами начистоту: если я у вас вызываю стойкое отвращение, я могу уйти хоть сейчас, и вряд ли вы когда-нибудь еще увидите меня.

  Генерал был удивлен ее спокойным тоном, как будто он разговаривал не с молодой женщиной, а с солдатом, который прошел не одну войну и видел своими глазами и кровь, и грязь, и боль, хотя многим из выживших удалось вкусить это в полном объеме.

-Куда ты пойдешь? Наверху буран, да и собаки дикие попадаются. Доедай и иди отдыхай. Завтра закончим наш разговор.

 И тут он как будто что-то вспомнил:

- Да, кстати, собаки-то дикие…

Генерал поднялся со стула.

-Чуть не забыл, ты уж не обессудь, но за тобой приглядит пара наших ребят, вдруг ты надумаешь впустить своих друзей, а оружием, как я понял, ты виртуозно владеешь. Приятных снов - на новом месте.

   Дана промолчала. В столовую зашли два охранника и сели недалеко от нее, о чем-то тихо переговариваясь и изредка на нее поглядывая. Она пила чай маленькими глотками, наслаждаясь давно забытым вкусом, и жевала печенье. В голове она пролистывала разговор с Генералом. Она знала, что бояться ей нечего, смерть ей грозила только лишь в одном случае, если разразится очередная термоядерная катастрофа, но начинать ее сейчас было некому, да и то - шансы на выживание у нее были достаточно высоки. Как быть с Генералом, не раскрывать же все карты, хотя он и так догадывается, что она не так проста, как кажется. Держать почаще надо язык за зубами, это не Учитель, с которым можно было говорить обо всей земной и космической метафизике. Он готов был обсуждать с ней любые темы и сколь угодно долго. Воспоминания об Учителе были самыми лучшими в ее жизни. Он понимал ее, как никто другой, и знал, кто она такая и о чем она думает. Именно поэтому он ее нещадно заставлял заниматься, погружая на разные уровни сознания. Он внушил ей мысль, что она может больше, чем она о себе знает. Он вместе с ней выполнял различные упражнения, он учил ее быть гибкой, быть сильной и выносливой. Сейчас смешно вспоминать: как-то Учитель вывел ее на перевал и раздел, ветер был не просто ледяной, а очень ледяной. Он заставил ее сесть в снег и разогреться до температуры в тридцать семь градусов. Замерзла она через десять минут. Замерзла так, что ее стучащие от холода зубы было слышно метров за двадцать. Но это было в первый раз.

   Улыбнувшись своим воспоминаниям, она допила остатки чая и поднялась из-за стола. Охранники одновременно взглянули на нее.

-Ребята, вы можете продолжать чаепитие, а мне спать пора. Спасибо за компанию.

 Они проводили ее удивленными взглядами.

  За дверями столовой она столкнулась лицом к лицу с тем охранником, который приглашал ее в столовую. Дана резко от него отстранилась, но он схватил ее за руку, дернул и обхватил за талию.

-А теперь развлечемся, - прошептал он ей в ухо, и, зажав рот рукой, затащил в душевую, где всем своим телом придавил к стене. Она не стала сопротивляться, когда его рука похотливо скользнула по груди и начала спускаться ниже. Сказать она ему ничего не могла, так как его рука продолжала зажимать ей рот. Преодолевая давление его тела, она в ответ попыталась к нему прижаться. Он это почувствовал и немного ослабил хватку.

 – Только вякни, сразу голову оторву.

  Дана отрицательно мотнула головой. Он освободил рот, и она тихо произнесла:

-Ты бы повежливее. Мог бы и предложить, я бы не отказалась с настоящим мужиком ночь провести.

 Ее руки скользнули по его плечам.

- Какая ты сговорчивая, - он подозрительно заглянул ей в глаза.

- А давно такого настырного и наглого не было, я только таких и люблю.

 Он не увидел ее хищного и презрительного взгляда, покрывая сладострастными поцелуями ее шею.

-Мне и моя сеструха не в состоянии отказать, - слащаво произнес парень.

И тут в ее голове сверкнула вспышка, по мощности сравнимая с термоядерным зарядом, и она увидела, что с ним было не так. Картина была ужасной и отвратительной - увидела, как он насиловал свою семнадцатилетнюю сестру, увидела ее слезы и почувствовала ее боль. Время замедлилось, она выдернула из-под него руки и со всей силы ударила его по ушам. Тело его начало обмякать и заваливаться на пол от оглушения, Дана успела подхватить его на руки и вытащила обмякшее тело в коридор. Краем глаза она заметила, как из дверей столовой выскочили оба охранника, один из них успел достать пистолет и направил на нее. Второй разинул рот в крике, который она не могла услышать. Неуловимым движением она выбила пистолет из рук мужчины - успев на лету его поймать, но уронив тело оглушенного, и тут же время словно завелось и вернулось в прежний ритм. Крик раздался снова:

- Стоять!

-Стою, – невозмутимо ответила Дана, все еще приходя в себя от видения. «Все-таки свой устав оказался сильнее чужого монастыря», - она огорченно вздохнула.

-Что здесь произошло?

-На этот вопрос я отвечу только Генералу. Отведите меня к нему.

-Пистолет верни.

-Верну у Генерала.

  Тот, у кого она забрала пистолет, пошел впереди, а второй шел сзади с автоматом на взводе. Комната Генерала располагалась на третьем этаже. Этот этаж, как поняла Дана, был более населен, чем тот, на котором поселили ее - на нем в основном располагались комнаты охраны. Здесь же мелькнули и два женских лица, наверно чьи-то жены, подумалось Дане. Вся процессия остановилась у комнаты. Разоруженный постучал в дверь, и из-за нее раздался уставший голос:

 – Войдите.

 Они вошли втроем. Дана тут же вручила пистолет охраннику. Генерал сидел за письменным столом, освещенным настольной лампой.

-Что произошло? – жестко спросил он.

-Напала на Федотова и оглушила его, - ответил мужчина с автоматом наперевес.

- А что это за интермедия с передачей пистолета из рук в руки?

-Разоружила меня, – виновато понурившись, ответил охранник. - Сказала, что пистолет вернет только у вас.

-Ну, а виновница торжества как разъяснит ситуацию? – обратился к Дане Генерал.

 По его глазам она прочитала, что он устал, что его замучили боли в позвоночнике и что он уже не против прилечь на свою по-солдатски заправленную кровать.

-Я объясню это вам наедине. Не в присутствии… этих, – она мотнула головой в сторону мужчин.

- Хорошо, приведите ко мне Федотова, – отдал приказ Генерал, и охранники вышли из комнаты.

  Дана оглядела комнату, которая была совсем немногим больше ее. Такая же кровать, такой же стол, только над кроватью висели две фотографии в рамочках, когда-то они были цветными, но цвета от времени поблекли, и создавалось впечатление, что фотографии черно-белые. На одной из них была красивая молодая женщина в элегантном платье с мальчиком лет шести в рубашке и джинсах, а на второй была семейная пара – папа, мама и сын. В папе Дана сразу узнала Генерала, а в мальчике – Степана. Только вот женщины нигде не было, и не было в комнате ни одной женской вещи.

-Она умерла двадцать пят лет назад… от рака, – произнес Генерал, видя взгляд Даны и, помолчав, продолжил. – Что произошло?

Дана смутилась.

- Я думаю, то, что я вам сейчас скажу, вызовет у вас очередную волну недоверия ко мне. Но этот ваш Федотов... – Дана сделала паузу, - насилует свою сестру.

  Генерал ошарашенно молчал, обдумывая сказанное. Через минуту он сказал, глядя ей в глаза:

- Я не спрашиваю, откуда ты это узнала. Я допрошу его сестру. И если это не соответствует действительности - на слове «действительность» Генерал сделал акцент - я приму к тебе самые жесткие меры.

  В комнату без стука вошел один из сопровождавших Дану охранников.

-Федотова нигде нет.

-Как нет? Найти его!!! – взревел Генерал. Его глаза цвета стали метали молнии. - Эту (он указал на Дану) - под арест в ее комнату. Комнату запереть, на входе поставить четырех человек, если потребуется, охрану усилить.

 -Есть, – отрапортовал охранник и вытолкнул Дану из комнаты. Они молча дошли до ее апартаментов, и дверь за ней закрылась на ключ. Она с минуту постояла в полной темноте, привыкая к ней, и села на кровать в свою любимую позу лотоса.

   Как учил Учитель – используй для медитации любое свободное время, девушка несколько раз глубоко вздохнула и погрузилась в нее. Перед внутренним взором проплывали картины звездного неба, и на этом фоне внезапно стали проявляться фигуры, а затем и лица. Она увидела плачущую девушку и поняла, что это сестра Федотова в комнате у Генерала. Рядом находился доктор в белом халате и что-то объяснял Генералу. Девушка рыдала, наполняя пространство чувством безысходности и стыда.  Дане стало невыносимо больно, и образ плачущей девушки растворился. 

Теперь она стояла в знакомом коридоре. Напротив ее двери на стуле сидел охранник и читал какую-то книжку, аккуратно переворачивая затертые страницы. Она огляделась - коридор был полностью блокирован охраной. “Не доверяет мне Генерал”, - мелькнула мысль на задворках сознания. Но сейчас ей нужно было действовать целенаправленно, стук сердца должен был ей показать нужный путь. Пройдя мимо охраны, она поднялась на верхний этаж. Стальная дверь закрывала проход в помещение, Дана улыбнулась и прошла сквозь нее. Коридор был абсолютно стерилен и сиял белизной. С каждым ее шагом стук сердца Степана раздавался в ушах все отчетливее. И когда шум работы сердца заполнил все пространство, девушка шагнула в дверь. Степан лежал на кровати, подключенный к монитору, который контролировал основные жизненные функции.  По экрану монитора бежала кривая работы сердца, сопровождаясь цифровыми данными. В комнате больше никого не было. Она подошла к парню и положила ладонь на область сердца, а другую - на лоб, и закрыла глаза. В памяти возник образ той красивой женщины с фотографии Генерала. Женщина ласково смотрела на Степана, гладила его по волосам и тихим голосом звала: «Степочка, просыпайся, малыш». Степан зашевелился. «Малыш, открывай глазки». Степан открыл глаза, Дана отпрянула от него. «Мама», - прошептал он и повернул голову, приходя в себя и осматривая комнату. Прибор нервно запищал, и в коридоре послышались чьи-то быстрые шаги. В комнату ворвался доктор, которого она уже видела в своем видении в комнате Генерала.

-Степан, - радостно улыбнулся он, - пришел в себя…

Степан попытался сесть, но доктор не позволил ему этого сделать.

-Полежи еще немного.

-Как я здесь оказался? - слабым голосом спросил Степан. - Пить хочу, дай воды.

Доктор подал ему стакан с водой, Степан сделал несколько глотков и откинулся на подушку.

-Сотрясение мозга, тебя Алексей доставил.

Доктор решил ничего пока про девушку не говорить, придет время - сам узнает. Но Степан все шарил глазами по комнате, как будто в поисках кого-то. Дана стояла возле двери, и тут Степан остановил свой взгляд на ней.

-Ты? - в голосе Степана послышались нотки удивления. Доктор обернулся и посмотрел в ту сторону.

-Степан, там никого нет. Кого ты видишь?

  Степан только слабо махнул рукой.

  Дана вышла из комнаты в коридор и отправилась на нижние этажи, чтобы завершить еще одно дело. Она была слегка удивлена тем, что Степан ее увидел. «Но этого не может быть», - повторяла она себе, спускаясь на третий этаж. Как оказалось, третий этаж был ещ не самым нижним, но она нашла нужный проход, ведомая болью незнакомой ей девушки. Проход был не слишком длинным. Дана вышла на квадратную площадку и оказалась еще в одном жилом секторе. Искомая комната находилась где-то совсем рядом. Она медленно шла по слабо освещенному коридору, люди практически не встречались – было раннее утро. Кто-то еще спал, а кто-то уже ушел на работу. Где-то заплакал маленький ребенок. Чисто интуитивно она зашла в ближайшую комнату. На кровати под одеялом лежала спящая девушка, только сон ее был лихорадочный и беспокойный, миловидное лицо припухло от слез. Напротив кровати, у противоположной стены, стоял комод, на стуле лежали в беспорядке вещи, а пол был застелен небольшим ковром. Комнаты в Космосе были похожи одна на другую как братья-близнецы, только цвет стен различался – стены этой комнаты были ярко-желтыми, отчего внутренняя атмосфера была теплой и лучистой.

  Дана присела на кровать рядом с девушкой и погладила ее по голове. Девушка была яркой блондинкой. «Интересно, какого цвета у нее глаза? - подумала Дана. - Наверное, все-таки голубые». Девушка застонала во сне, под ресницами проступили слезы. Дана снова положила ладонь ей на голову, и через минуту та успокоилась, перевернувшись на спину. Дана смотрела на девушку. Синяки на плечах, на груди и животе. Медленно провела рукой над всеми синяками - «Дня через два сойдут». Ноги, особенно внутренняя поверхность бедер, находились в таком же плачевном состоянии. Дана стояла возле кровати, пора было уходить. Но тут девушка зашевелилась и прошептала с закрытыми глазами: «Не уходи, я знаю, что ты ангел. Забери меня отсюда».

  Дана тяжело вздохнула и снова опустилась рядом с ней. Накрыла ее руку своей, наклонилась к уху и так же тихо зашептала: «Я буду рядом, всегда. Все закончилось. Теперь все хорошо. Ты забудешь всю боль, которую тебе причинили». Дыхание девушки выровнялось.

  Выход из медитации был не очень приятным, даже болезненным. Дана сидела на кровати в своей комнате в полной темноте и обнимала себя за плечи так, будто вся боль мира свалилась на нее в одно мгновение. Образ девушки не выходил у нее из головы, и Дана была готова отомстить за нее, была готова разодрать горло этому так называемому мужчине, разодрать так же, как это делали собаки. Видение было настолько ярким, что она почувствовала вкус крови во рту. Это привело ее в чувство. Она резко открыла глаза. Темнота и все та же тишина в коридоре. «На сегодня хватит впечатлений», - подумала Дана и завернулась в одеяло.

 

2.

  Проснулась она от криков в коридоре. Голос был знакомым. Похоже, Степан пытался прорвать охрану в ее комнату. Где-то задним фоном был слышен голос Лехи. «Никак на костре меня запалить хотят», - сладко потягиваясь, улыбнулась Дана. Вставать не хотелось, и она снова закрыла глаза, слушая перебранку в коридоре. Минут через десять голоса в коридоре стихли, и она услышала голос Генерала. «Ну вот, теперь еще и тяжелая артиллерия к нам пожаловала».

 Дана, в ожидании развязки, подложила руку под голову. В замке двери послышался скрежет ключа. Дверь резко открылась, и Дана зажмурила глаза от яркого света из коридора.

-Ну спит же, - прогудел Генерал, включая свет в комнате.

- Спасибо, уже не сплю, – недовольно ответила Дана, садясь на кровати. – Что у вас опять за беспорядки здесь творятся?  Или пришло время пыточной камеры?

-Степан с тобой хочет поговорить.

- С чего бы это?  Может, мы сначала позавтракаем, Василий Николаевич? А то разговорами-то особо не насытишься.

-И то, правда твоя. Скажу, чтоб Степана в столовую проводили, - улыбнулся генерал.

-Он тоже под арестом? – удивилась Дана.

-  Нет, конечно, слишком резво к тебе прорывался, выспался наверно, – радостно рассмеялся Генерал. – Ждем тебя в столовой. 

  Дана прошла в душевую, ополоснула лицо над раковиной, посмотрелась в зеркало. Все-таки она не выспалась – глаза шальные.

 В столовой ее уже ждали Степан и Генерал. Над стаканами с чаем из мяты поднимался еле заметный пар. В тарелках лежало жареное мясо с пучком какой-то зелени.

-Приятного аппетита всем присутствующим, – бодро сказала Дана, присаживаясь за стол.

Степан внимательно наблюдал за ней, на что она хитро подмигнула ему.

   Генерал смотрел на эту мизансцену, улыбаясь, - чем немного озадачил Дану. Она принялась за еду. Мужчины не пытались с ней заговорить и лишь молча прихлебывали чай. Когда ее тарелка опустела, она сделала глоток чая и торжественно произнесла:

-Теперь я готова ответить на ваши вопросы. Кто начнет допрос первым? - Девушка взглянула на Генерала.

-Да это допросом и не назвать. Степан, можно тебя попросить минут на пять нас покинуть. Степан с недовольным видом поднялся из-за стола и направился к выходу из столовой.

-Во-первых, спасибо тебе за него, - Генерал кивнул в сторону Степана. - А во-вторых - ты оказалась права в отношении Федотова, мы расспросили его сестру, и ее осмотрел доктор. Все подтвердилось. И в третьих, как он тебе проговорился? Это происходило у меня под носом, но я ни сном ни духом, хотя Федотов был у меня постоянно на виду. Хороший, спокойный парень, а на деле – садист. – Он сжал чайную ложку в своих сильных пальцах так, что побелели костяшки.

  Дана помолчала, собираясь с мыслями, как учил Учитель в монастыре на диспутах «сбивать с толку».

- Во-первых – пожалуйста, на во-вторых - отвечать просто нечего, а в третьих – просто проговорился. У нас, у женщин, свои хитрости и интуиция (и тут она вспомнила слова Лехи, когда он заметил собачьи следы), и не хочется, чтоб меня считали мутантом. А то встречалось в фантастике до войны, если что-то непонятное как-то получилось - значит, ты мутант.

-Хорошо. Я, примерно, понял, о чем ты говоришь. Женские хитрости. Неужели ты с Федотовым…  – Генерал не закончил мысль.

- Вы что? Как я себе могу такое позволить? – с деланным удивлением ответила Дана. - Никакой магии, просто обычная психология.

- Ага, - генерал взъерошил волосы на голове, - тогда у меня есть к тебе предложение.

-Нисколько не сомневалась, – поморщилась Дана, - но при одном условии.

-Какое?

-Я выхожу из бункера, когда хочу и куда хочу. Ну и сами понимаете, чтобы без огласки. Не стоит меня подозревать в предательстве и продажности, если бы мне это было нужно, то это бы уже произошло - вы успели заметить мое виртуозное владение оружием. Вот, в общем, и все мои требования.

 Дана отхлебнула чай из кружки. Генерал задумался, теребя подбородок.

-Я согласен. Но ты помогаешь нам, в нашем полку нехватка с психологами, сама понимаешь, времена тяжелые, – двусмысленно сказал генерал. - Например, помоги в допросе тобою подстреленного человека. Мне очень хочется узнать об их планах. Возможно, он может что-то знать. Ну и в остальных подобных вещах.

-Хорошо, я согласна.

Генерал поднялся.

-Увидимся еще. А ты мне нравишься, – он задорно ей улыбнулся.

  Дана задумчиво почесала за ухом, такой расклад дел ее устраивал. Генерал - человек слова, и вряд ли ее знания и способности станут известны праздной публике. И с другой стороны, почему бы и не помочь хорошему человеку. А в том, что он - человек хороший, у нее не было и тени сомнения.  Она сделала глоток чая, чай уже начал остывать.

 Степан сел напротив нее.

- Так, Степан Васильевич... перед тобой-то в чем провинилась? – съязвила она. - А то в коридоре чуть ли не потасовку с охраной устроил. Я уж, грешным делом, подумала: не на костре ли спалить меня собрался?

Степан отрицательно мотнул головой, но Дана не унималась.

- А еще говорят, лампой в лицо посветить - тоже помогает. Леха ваш вчера мне тут руки выкручивал, как последнему дезертиру. Ласковый вы прием гостям оказываете. Я прямо-таки в восторге. – Она было открыла рот, чтобы продолжить, но Степан прервал ее тираду.

-Ты же ко мне приходила.

-Куда? - Играть удивление было легко, все-таки сказывалась монастырская практика.

-И ты видела тот мой день, - не отвечая на вопрос, продолжал Степан, глядя ей в глаза. - А я видел твою ночь.

-Неужели? Тебя не сильно по голове приложили?  Свою ночь я провела здесь, на вашей кровати и под вашим одеялом. И даже, возможно, выспалась бы, если бы ты не поднял крик в коридоре, - с укоризной ответила Дана Степану.- Иногда людям в бессознательном состоянии и не такое может померещиться.

   Степан с сомнением смотрел на девушку, не зная, что ему и думать. С одной стороны, она может быть и права про бессознательное состояние, но с другой – ощущение реальности виденного ясно запомнилось: он видел внизу здания и ощущал, как Дане хотелось оказаться там. Это не могло быть бредом воспаленного сознания. Степан почувствовал на себе цепкий и пристальный взгляд, девушка с холодным любопытством разглядывала его лицо. Мужчина смутился.

- Я смею надеяться, что мой допрос окончен? - Допив одним глотком чай и сразу став серьезной, Дана встала из-за стола. – Удачного дня, Степан.

   Он проводил ее взглядом. Мягкая и нежная, гибкая и грациозная, но в то же время жесткая и колючая. Он вспомнил то тепло и ту любовь, которая исходила от нее в его сновидениях. Но здесь, в реальном мире, она была другой – язвительной и саркастичной. Хотя отец знает что-то о ней, но с ним бесполезно разговаривать, он своих не сдает. А она для него уже точно своей стала, если вспомнить, каким молодым шагом он покинул столовую. Давно он не видел отца в таком приподнятом расположении духа. Кто же она такая? Хотя и на Озере о ней толком ничего неизвестно, ведь там она вообще спряталась от общества. Но Леха на нее зол, конфликтная, конечно же, ситуация случилась – такому богатырю приставить пистолет к самому ценному – обидно, унизительно и не достойно прощения. Вот всегда так: там, где появляется женщина, начинаются раздоры, хотя вроде никто на нее и не претендует, а конфликты уже начались. Он представил, как его рука скользит по ее телу, и тут же резко одернул себя. Какая только чепуха в голову не придет. Да и рассказ охранника о том, что она выбила пистолет из его руки так, что мужчина этого движения просто не успел заметить. Свернет тебе шею неуловимым движением в порыве страсти, и поминай как звали. Степан рассмеялся своим мыслям и вышел из столовой.

   В коридоре он наткнулся на спешащего охранника:

- Что случилось?

-Нашли Федотова… Мертвым. Надо доложить Генералу, – голос у охранника был взволнованным, и Степан решил отправиться следом, чтобы узнать, что же произошло.

   Генерал был в своей комнате, о чем-то глубоко размышляя. Охранник без стука ворвался к нему в комнату. Генерал только собрался было открыть рот, как охранник выпалил: – “Федотов мертв!”.

В комнату вошел и Степан.

- Как это произошло? – спросил жестко Генерал.

- Он, возможно, хотел уйти. Его нашли одетым в чулане с лыжами. на верхнем этаже. Он… - охранник замялся. - Ему кто-то разорвал горло.

- Как разорвал? –  в замешательстве спросил Генерал, растерянно моргнув. На лице у Степана появилось удивление. Генерал тяжело поднялся со стула, сраженный этой новостью. – Я хочу это видеть.

  На верхнем этаже находилось несколько мужчин, среди которых был слышен голос Лехи, зычно вещающий о том, что он знает ведьму, которая это совершила. Увидев Генерала, Леха благоразумно замолчал и посторонился, пропуская его к дверям чулана. Федотов лежал в луже крови, держась рукой за разорванное горло, сонная артерия свисала между пальцев, а в мертвых глазах застыло удивление. Генерал со Степаном замерев, также удивленно смотрели на мертвое тело.

- Что это, черт дери? – процедил сквозь зубы Генерал. Все молчали. – Уберите тело и кровь. Кто еще знает об этом? – Генерал посмотрел на окружающих его мужчин.

-Никто кроме нас не знает, - за всех ответил Леха.

-До выяснения обстоятельств никому и ничего не говорить! Понятен приказ? – Генерал внимательно посмотрел на хмурые лица. Все кивнули.

  Генерал пошел к себе, но его догнал Леха.

-Мне бы с вами поговорить, – неуверенно сказал он.

- Хорошо, в моей комнате.

  Генерал молча шел в сопровождении Лехи, ломая голову - какое существо могло проникнуть к ним в бункер, чтобы так расправиться с человеком, но при этом и не оторвать ни куска от тела.

В комнате Генерал прошел к столу и сел на стул. Леха в нерешительности остановился возле двери.

- Закрой дверь на щеколду и не маячь, присядь уже, - поморщился Генерал. –  Рассказывай, что там у тебя?

- Я подозреваю человека, который мог это сделать.

- Дааа, - протянул Генерал, - и кто же по-твоему это сделал?

- Она.

-Кто она? – Брови мужчины полезли вверх от удивления. - Его сестра?

-Нет. Это Дана.

-Ты чего мелешь?

-Я знаю, я видел, она приручила диких собак, - затараторил Леха.

-Стоп, Алексей. Успокойся, и давай по порядку.

-Я вчера вам говорил, что она пристрелила нападавших, но я не сказал, что одного из них загрыз огромный пес или волк. В темноте было не разобрать. Я видел следы этих лап и разорванное так же горло у трупа. - Леха замолчал и посмотрел на Генерала искренним и честным взглядом.

-То есть ты хочешь сказать, что Дана ночью запустила в бункер псов, и один из них загрыз Федотова?

-Если честно, я не знаю. Но я уверен, что без ее участия не обошлось. - Леха внезапно смутился.

-Но как? Этого не может быть! Она все время находилась в комнате под охраной. Да и запустить псов - невозможно! На воротах всегда стоит охрана, и они бы ее заметили, а уж собак – тем более. Ладно, Алексей, спасибо, я подумаю над твоими словами. Можешь идти.

  Несмотря на свой рост и вес, Алексей мышкой выскользнул из комнаты. Генерал задумчиво рассматривал дверь, за которой тот скрылся. Мыслей в голове не было, одна чертовщина. Вот уж на самом деле, мутанты разве какие проникли к ним в бункер, хотя никаких мутантов и в помине не было. Все эти мутанты селились в фантастических довоенных книгах, а в этом мире еще никому не попадались, ну разве же только зайцы, невообразимым образом выжившие в постъядерном мире и жрущие кору и древесину деревьев, да дикие собаки, жрущие этих зайцев переростков. Он посмотрел на фотографию своей жены, ее глаза на выцветшем фоне всегда казались ему живыми. И бессонными ночами Генерал разговаривал с ней, делился своими проблемами и бедами, как будто надеялся, что она ему ответит. И что интересно: проблемы мельчали, и решение приходило на удивление очень быстро. Вот и сейчас он решил немного отвести душу.

- Настенька, милая, что мне делать? Все как-то неправильно, так не должно быть.  Я не знаю, что происходит. – Генерал замолчал, будто прислушиваясь к ответу. – Как мне сейчас не хватает твоей женской интуиции.  И тут он поймал себя на мысли, что повторил фразу, сказанную Даной. «Женская интуиция». План действий начал приобретать в голове Генерала четкие очертания. Он посмотрел в глаза жены с благодарностью и прошептал: “Спасибо, Настюша...”.

 

3.

   Буран разыгрался не на шутку. Ветер пытался сбить с ног, а снег забивал глаза и нос, но Серега упорно продвигался к Космосу. Сначала был страх заблудиться в этой белой мгле, но по мере продвижения страх отступил и пришла твердая решимость дойти до Космоса во что бы то ни стало. Думать на отвлеченные темы было невозможно. Останавливаясь и протирая глаза от снега перчаткой, Серега искал ориентиры, указывающие верный путь. Лыжи проваливались в рыхлом снегу, парень уже не раз пожалел, что послушал Михалыча и не взял снегоступы. Его ход замедлял и рюкзак за плечами. Рюкзак был Даны, она оставила его в Озере, отправившись за Степаном. Он сразу понял, куда она направляется, только не знал, зачем. Он был уверен, что встретит ее в Космосе живой и здоровой.

  Огромный черный пес, полузанесенный снегом поднял голову и принюхался. На его стаю шел чужой человек. Снег и ветер мешали понять, кто идет. Он молча поднялся и отряхнулся, остальные члены его стаи тоже подняли головы, наблюдая за своим вожаком.

  Серега шел, нагнув голову, чтобы хоть что-то видеть в этом снежном карнавале. В очередной раз он решил сверить свое направление и привалился спиной к березе, чтобы отдышаться. Протерев лицо от снега, он замер от неожиданности, увидев метрах в пяти от себя огромную черную собаку, которая смотрела ему в лицо. Серега взглянул и сразу отвел взгляд, так научила его Дана - собаке в глаза смотреть нельзя, иначе нападет, видя угрозу.  Наблюдая краем глаза, он видел, что она принюхивается. Непонятно только было, почему пес не нападает. По рассказам охотников дикие собаки не разводили церемонии, а по-звериному, ловко и жестоко, убивали свою добычу. Серега медленно начал стаскивать рюкзак с плеч, чтобы прикрыть им себя, если собака все же решит напасть. Хотя рюкзак, конечно, не сможет долго защищать, но возможно появится шанс достать пистолет.

  Пес стоял в нерешительности. Человек был незнаком, но от вещи в его руках исходил запах той, которую бы он хотел видеть рядом - это инстинкт, дремавший в генах, ведь  его предки были домашними собаками. Запах той, которой хотелось подчиняться, которую нужно было защищать и которой можно было запросто положить голову на колени, чтобы его ласково почесали за ухом. Но ее вещь была у чужого, пес медленно оскалил зубы и осторожно, опасаясь подвоха, подошел и обнюхал рюкзак.

 Серега мысленно попрощался с Михалычем, так как сзади пса на некотором расстоянии  выросли еще три собачьих силуэта. Мысль о пистолете сразу потеряла свою былую актуальность. Осторожно сняв рюкзак, он прижал его к себе и крепко обнял. «Ну все», - мелькнула мысль в Серегиной голове, когда пес потянулся к рюкзаку. Не желая видеть своей смерти, Серега крепко зажмурил глаза и не шевелился, ожидая услышать собачий рык и почувствовать боль раздираемого собачьими зубами тела. Сердце бешено колотилось, отсчитывая секунду за секундой, и только рев ветра в кронах деревьев нарушал тишину. Он медленно приоткрыл один глаз, затем второй. Пес сидел и продолжал внимательно наблюдать за ним. Серега не знал, что и подумать. Стоять истуканом перед собакой вечно невозможно, снега намело уже по колено, но и поворачиваться спиной к этой страшной псине тоже было неразумно. В нерешительности Серега постоял еще немного и осторожно вернул рюкзак за спину. Пес не проявил признаков агрессивности и лег в снег. Пятиться на лыжах по глубокому снегу парень не мог, поэтому медленно повернулся спиной к собаке и двинулся в сторону Космоса, молясь всем мыслимым и немыслимым богам о своем спасении. Через небольшой промежуток времени Серега остановился отдышаться, оглянулся назад и остолбенел - его сопровождала свита из четырех псов. С каждой стороны у него было по две собаки. «Решили меня загнать, как зайца», - мелькнуло в голове. Ничего не оставалось, как продолжать двигаться - незавидная участь одинокого путника. «Авось повезет», - вздохнул парень.

 Снежная буря все так же не унималась, Серега время от времени останавливался, осматривался и снова двигался, собаки продолжали молчаливым кортежем следовать за ним. Внезапно он почувствовал легкий удар по ноге, этот черный пес попытался его столкнуть. Серега остановился и огляделся, с правой стороны собаки оказались на некотором отдалении. Пес снова двинулся к нему, и снова он почувствовал удар по левой ноге. Неужели он сбился с пути? А собаки его направляют? Просто фантастика!  Но ведь когда-то их предки были домашними питомцами и верой и правдой служили своим хозяевам. Серега последовал за своей мыслью и немного изменил направление. Псы снова продолжали его сопровождать. Все это повторялось еще пару раз, и как только Серега изменял свое направление - собаки, как по команде, вставали на кем-то определенные им места. В очередной раз оглянувшись, он не увидел своей страшной свиты. И тут впереди он заметил серую стену здания. Серега выдохнул: «Дошел...». Через несколько метров он натолкнулся на охранника, так же залепленного снегом, как и он.

- Я к вам с Озера. Меня Сергей зовут. Мне бы Степана Васильевича увидеть.

- Степана Васильевича, говоришь? Ну заходи, коли не шутишь, – ответил  охранник.

В коридоре, освещенном парой ламп накаливания, его встретили еще трое хмурых мужчин.

-Разоружайся, милок, – сказал один из них.

Серега полез за своим ПМ. Передав пистолет, он снял рюкзак и принялся отряхиваться от снега.

-Степана желает видеть, - усмехнулся тот, который встретил его на улице.

- Прямо-таки и Степана?

Серега утвердительно кивнул.

- А кто ты вообще такой, и зачем тебе Степан? – зло спросил мужчина, отобравший у него пистолет.

- Дело у меня к нему. Есть новости с Озера. И сам я оттуда. Вы только передайте ему, что это я сказал, он знает меня.

  Под хмурыми взглядами мужчин Серега почувствовал себя маленьким и нашкодившим пацаном, которого вот-вот за его проделки должны выпороть. Но вопреки его ожиданиям, взгляд одного немного смягчился, и он сказал другому:

-Федор, сходи за Степаном, а мы пока за пацаном присмотрим.

-И чего тебе дома не сидится в такую погоду? – поинтересовался один из мужчин.

- Дело срочное, сидеть дома не получилось. 

  Серегу усадили на стоявшую у стены скамейку, и он с облегчением снял свою куртку, начавшую уже промокать от стаявшего снега, и с любопытством огляделся – он еще ни разу не был в Космосе. Небольшая комната, серые стены и бронированная дверь, ведущая во внутренние помещения. Охрана поначалу на Серегу поглядывала, но затем они расселись на скамейку у противоположной стены и начали о чем-то тихо переговариваться. Парня от тепла и усталости стало клонить в сон, и он задремал.

  От громкого возгласа Степана Сергей вздрогнул, и от неожиданности потянулся было за оружием на поясе, но вспомнил, что пистолет у него забрали.

- Сергей, какая встреча! – радость в голосе Степана была искренней. – Неужели Вилюй наконец-то взялся за ум? - Степан присел рядом с Серегой.

  Охрана наблюдала за гостем, и тот, смутившись, наклонился к Степану и негромко сказал:

 - Я немного по другому делу, но думаю, что оно тоже важное. Вилюй не знает, что я ушел к вам, меня Михалыч снарядил, и вот я здесь. Можно я вам без лишних глаз расскажу?  

-Да, конечно. – Лицо Степана стало озадаченным, а взгляд с доброжелательного внезапно стал напряженным. – Пойдем ко мне. 

Серега поднялся и вдруг замер.

-Ты чего? – спросил Степан. Серега замялся.

-Можно мне пистолет вернуть?

-Конечно! Мужики, - обращаясь к охране, сказал Степан, - верните парню оружие.

Один из охранников зашел в какую-то каморку и вышел с Серегиным пистолетом. Тот принял его с благодарностью и вернул в кобуру. Вернувший пистолет засмеялся: - А стрелять-то из него умеешь, пацан?

«Пацан», покраснев от смущения, кивнул головой и отправился вслед за Степаном.