Записки попаданки
Сборник повестей
Приобрести произведение напрямую у автора на Цифровой Витрине. Скачать бесплатно.
НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПРИОБРЕТАТЬ ЧИТАВШИМ ТРИЛОГИЮ "ШИЗОФРЕНИЯ". Если вы когда-нибудь научитесь перемещаться в пространстве и времени, попадая при этом во множество приключений, вам, как и героине этого произведения, тоже захочется рассказать об этом миру. Ну, а пока этого не случилось, читайте записки той, чью жизнь закрутил смерч фантастических событий.
I
Мне всегда нравился лес. Его таинственная
сень успокаивала нервы, рождая во взбудораженном мозгу городского жителя мысли,
помогающие забыть о повседневной суете и проблемах. Вот и сейчас, идя по узкой
тропке, я наслаждалась тишиной и величественной красой нетронутой природы.
Я
растворялась в этой благодати, пока у меня внезапно не закружилась голова.
Опустившись на землю, я некоторое время приходила в себя, а открыв глаза, не
сразу, но всё же сообразила, что место, где я нахожусь, мне совершенно
незнакомо. Берёзы словно испарились, высокие ели окружили меня давящим кольцом,
дорожка исчезла, под ногами захлюпало. Я ещё раз осмотрелась, стараясь не
пускать в сердце панику.
Что
произошло? Как я сюда попала и как мне сориентироваться в этом забытом богом
месте?
Кусты
справа от меня затрещали, и прозвучал грубый голос, заставивший меня подпрыгнуть
от неожиданности:
–
Куда, баба, направляешься?
Лихорадочно
озираясь, я искала какое-нибудь оружие, но, кроме шишек, ничего не попадалось
на глаза. Прижавшись спиной к толстому дереву, я пролепетала:
–
Кто это со мной разговаривает? Покажись!
Ветви
густого кустарника раздвинулись, и я увидела… волка.
– С
ума сойти, – прошептала я. – Это что?
А
зверь повторил:
–
Куда идёшь, спрашиваю?
–
Гу… гуляю.
–
Вот здесь твоя прогулка и закончится, – осклабилось животное.
И
поинтересовалось:
–
Козу с козлятами не видела?
С
трудом вернув отпавшую челюсть на место, я помотала головой. Волк тяжело
вздохнул:
–
Ладно, не к спеху, потом найду. А пока тебя съем.
Я
разозлилась:
–
Ага, сейчас, так я тебе и позволила!
–
Ну, и что ты можешь сделать? – удивился он. – Ружья у тебя нет, деревня далеко…
И,
зарычав, двинулся ко мне. Ждать я не стала и, прыгнув вперёд, сунула руку зверю
в пасть, схватив того за язык.
–
Уй! – сказал волчище, и из глаз его заструились слёзы.
А я
охаживала его кулаком по всем частям тела, до которых могла дотянуться.
–
Фуфи! – рыдал он.
В
этот момент я вспомнила, что в кармане у меня лежит складной нож и, достав его,
открыла зубами.
–
Сейчас я отрежу тебе язык, потом уши, а потом….
Волк
отчаянно завыл, пытаясь вырваться, а когда это не удалось, припал к моим ногам.
–
Офуфи мемя, пофафуфа. Я фефе офуфу.
Держа
оружие наготове, я вытащила руку.
–
Спасибо! – сев на задние лапы и утирая слёзы передней, пробормотал зверь.
–
Что ты перед этим сказал? – поинтересовалась я.
– Я
тебе отслужу верой и правдой, – всё ещё всхлипывая, перевёл он.
–
Ну, хорошо – пряча нож, согласилась я – и для начала объясни, куда я попала.
Он
удивлённо посмотрел мне в лицо.
– А
ты не здешняя что ли? Тогда понятно, почему такая боевая. Ты находишься в
тридесятом царстве…
–
Вот это да-а, – ошеломлённо протянула я, – значит, мне посчастливилось очутиться
в русской народной сказке…
– Да
какая это сказка, – возразил мой новый приятель, – сплошная проза жизни. С
голоду умереть можно. Я, к примеру, могу съесть только семерых козлят, причём
должен это сделать в один присест. Ну, слопаю я их, и что? Мало того, что пузо
разболится, так потом всю оставшуюся жизнь придётся голодать. Где я найду ещё
семерых?
И
пошёл вперёд. Я двинулась за ним.
–
Другие и не понадобятся. Тебе коза живот вспорет…
–
Да?!
Волк
остановился так резко, что я ударила его коленом под зад.
– А
поподробнее?
Я
поведала знакомую с детства историю. Зверь расстроился:
– Да
пусть у меня лучше подведёт брюхо, чем из него выпустят кишки! – возопил он.
И, с
подозрением посмотрев на меня, спросил:
–
Ты-то откуда это знаешь?
Выслушав
меня, Волк задумался.
– А
может быть, – нерешительно начал он, – тебя не зря сюда закинуло? Вдруг ты
сумеешь нам помочь.
– А
что у вас стряслось? – полюбопытствовала я.
Зверь
пригорюнился.
–
Раньше всё здесь шло, как распорядилась природа. Но недавно объявился в нашей
стороне сказочник и давай строчить свои историйки, да всем жителям тридесятого
царства роли раздавать. То ли воздух у нас такой восприимчивый, то ли он колдун
сильный, а только всё, что ведун написал, стало в жизнь воплощаться. У меня,
как видишь, ум человечий появился и цель – козу с козлятами съесть, да и у
других всё наперекосяк пошло. Откуда-то взялись Змей-Горыныч и Кощей
бессмертный с Бабой-Ягой, Иванов-царевичей тьма повылазила, премудрые, да
прекрасные Василисы народились, причём сразу взрослыми. В общем, жуть!
Волк
замолчал, а я стояла с ошеломлённым видом, не зная, что сказать. Но всё же
выдавила:
– А
поговорить с этим человеком вы пытались?
– Да
где там, – расстроено сказал собеседник. – Он за лесами дремучими поселился за
тридевять земель, в тридевятом царстве-государстве. Никому не добраться.
–
Почему? – удивилась я. – Далеко?
– Не
в том дело, – почему-то шёпотом объяснил зверь. – Леса у нас непролазные. Ни
обойти, ни насквозь пройти – страшны... Ладно, хватит об этом. Что делать-то
будем… женщина?
– Меня
зовут Мариной, – представилась я. – Для начала выведи меня отсюда, а там
поглядим.
–
Хорошо, – вскочив, отозвался он и потрусил впереди, показывая дорогу.
Вскоре
мы вышли к маленькой деревушке с покосившимися избёнками, и Волк остановился.
–
Мне дальше нельзя, убьют. А ты ступай гостевать.
–
Зачем? – полюбопытствовала я. – Ночь нескоро, мы далеко успеем уйти.
–
Так ты всё-таки к сказочнику собираешься? – поинтересовался попутчик.
–
Конечно. Почему бы не прогуляться?
Зверь,
наклонив голову, окинул меня оценивающим взглядом.
– А
ну, как он тебя заколдует, – сказал он, – и что дальше?
– На
месте и решу, – ответила я, направляя шаги в обход деревни.
Вскоре мы снова очутились в лесу. Прежний
был жутковат, а этот ещё хуже, похоже, тьма царила в нём и днём, и ночью. Небо
казалось чёрным, сверкали молнии, отовсюду слышались завывания, между деревьями
что-то бегало, и вскоре мой спутник принялся опасливо заглядывать за каждый
покорёженный ствол.
– Геопатогенная
зона что ли? – пробормотала я.
–
Это Кощеев лес, – прошептал Волк так тихо, что я едва расслышала. – Тут за
последний год нечисти развелось видимо-невидимо.
– А
другой дороги нет? Может, его обойти?
–
Нет, – раздражённо ответил зверь, – я же говорил.
Дальше
мы шли в полном молчании. Но недолго. Внезапно в двух шагах от нас что-то дико
заорало, Волк шарахнулся в сторону, и земля под ним провалилась. Спасла его
только моя реакция: я успела ухватить его за шкуру на загривке и помогла
выбраться. На дне ямы торчали колья и лежали полуразложившиеся тела.
–
Мамочка! – прошептало животное, глядя вниз и тяжело дыша.
И
повернулось ко мне.
– Ты
мне жизнь спасла. Теперь я тебе вдвойне обязан.
Я
махнула рукой.
–
Сам погибай, а товарища выручай. Ничего ты мне не должен. Кто это, кстати, так
кричал?
– Да
кто угодно. Может, выпь, а может, и леший…
Выпь –
птица семейства цаплевых.
–
Леший, леший, – внезапно заскрипело соседнее дерево.
Мы
подпрыгнули и, едва не свалившись в яму, кинулись наутёк. А вслед нам неслось:
–
Леший, леший, леший…
– Фу ты, – остановившись, произнёс Волк, – я-то
чего дёру дал?
И
добавил со злой иронией:
–
Храбрец! Матёрый волчара!
Я
погладила его, успокаивая, а он неожиданно повалился на спину, подставив мне
брюхо. Почёсывая животное, я услышала:
–
Ведь понимаю, что лежать вверх лапами унизительно, но… так приятно.
Я
засмеялась, а серый, с минуту понежившись, перевернулся и встал на ноги.
–
Пошли. К ночи мы должны выбраться из леса, а то нас съедят.
–
Кто?
–
Найдутся желающие, – неопределённо ответил зверь.
Измученные мы выползли на опушку, когда
почти смерклось. Перед нами раскинулось поле, а за ним виднелся ещё один лес. В
траве что-то зашуршало, и Волк сделал стойку.
–
Зайцы, – прошептал он. – Подожди здесь, а я на охоту. Надо поесть.
Он
исчез в густой траве, а я легла на спину, глядя в небо и наслаждаясь отдыхом. И
вдруг… ночь превратилась в день, вспыхнуло яркое зарево, и я вскочила, решив,
что начался пожар.
Но
нет, прищурившись, я разглядела остановившегося неподалёку всадника с клеткой в
руке. Из неё-то и изливалось сияние.
–
Ты, баба, из какой деревни? – послышался сочный баритон.
– Не
баба, – возмутилась я, – а женщина!
–
Какая разница? – удивился наездник.
–
Огромная, – уверила я его. – «Баба» звучит оскорбительно.
Незнакомец
хмыкнул и спешился.
– Ты
бы накинул на клетку что-нибудь, – посоветовала я, – а то ослепнем.
Тот
послушно укутал её кафтаном, а я в это время с любопытством рассматривала
собеседника. Это был русоволосый, румяный и, признаюсь, красивый человек лет тридцати или чуть старше, одетый
по-старорусски.
– Ты
Иван-царевич что ли? – поинтересовалась я.
И
подумала:
–
Что-то староваты тут наследники трона…
–
Верно. А как ты догадалась? – оценивающе оглядывая меня, спросил мужчина.
Я
хихикнула.
–
Кто же ещё может жар-птицу везти. На коня будешь менять?
–
Нет, на девицу.
–
Жениться собрался?
–
Да, пора.
Я
снова открыла рот, чтобы задать вопрос, но не успела; из кустов выскочил Волк с
зайцем в зубах. Резко затормозив, он замер, разглядывая Ивана, а тот схватился
за лук. Я остановила его, заслонив животное собой:
– Не
тронь! Это мой товарищ.
И,
убедившись, что последнему ничего не угрожает, принялась собирать сухие сучья
для костра, благо, что на опушке их валялось достаточно. Сложив добычу к моим
ногам, зверь пробормотал:
– Раз
у нас гость, одного не хватит…
И
снова нырнул в траву. А Иван-царевич, сев на землю, наблюдал за моими
действиями.
– Ты
помог бы что ли, – не оглядываясь, сказала я. – От еды-то, небось, не
откажешься?
И
услышала в ответ:
– Не
царское это дело.
–
Значит, останешься без ужина, – подытожила я, чиркая спичкой.
Пламя
резво взметнулось вверх, едва не опалив мне лицо. Отшатнувшись, я выругалась и
зашарила по земле, ища что-нибудь, похожее на рогульки.
–
Спасибо, – поблагодарила я Ивана, протянувшего мне две подходящие палки, и,
достав нож, выпотрошила зайца.
Когда
я повесила его над огнём, Волк принёс ещё одного зверька, и разделкой его
занялся гость. Вскоре мы оба сидели у весело потрескивающего костра, уплетая
вкуснейшее мясо с дымком, а Волк лежал поодаль, отрывая куски от сырой тушки.
–
Иди к нам, – окликнула я, – здесь теплее.
–
Мне и тут не холодно, – ворчливо отозвался он, – у меня же шкура. И потом…
Помолчав,
зверь добавил:
– Я
огня боюсь.
–
Вот дурашка, – рассмеялась я, – у тебя мозги человека, а ты инстинктам
подчиняешься.
– Да
куда от них денешься? – пробурчал тот.
Но
всё-таки подполз ближе и, сыто щурясь, положил голову мне на колени. А я
удивлённо спросила:
–
Откуда тебе известно слово «инстинкт»?
–
Хотел бы я знать, – отозвался Волк. – Наверное, сказочник в какую-нибудь
строчку вставил.
Завязался
разговор. Иван полюбопытствовал, откуда я, и почему так смело себя веду, а я
поведала царевичу свою историю, в которую тот, в отличие от Волка, поверил не
сразу. В свою очередь, он рассказал о поисках жар-птицы и о Марье-царевне,
ждущей его во дворце злого короля Далмата, а мой четвероногий приятель
внимательно слушал, время от времени вставляя замечания и задавая вопросы. Но
вскоре усталость взяла своё, и мы заснули у затухающего костра.
II
Когда я открыла глаза, ярко светило
солнце, пели птицы и звенели кузнечики. Ни царевича, ни Волка рядом не
оказалось, но последний вскоре явился, неся какую-то птаху и зайца, которого
забрал себе. Разведя огонь, я ощипала и поджарила дичь, и, обгладывая крылышко,
поинтересовалась:
– А
где Иван?
– Да
он дальше поехал, – ответил зверь, – ему через Кощеев лес весь день
пробираться.
– Он
на лошади, это проще, – фыркнула я.
–
Как раз и нет. Где пройдёт человек, коню не развернуться, – возразил Волк.
И
жалобно добавил:
–
Пить хочется. Пойдём, воду поищем?
Я
поднялась.
–
Пошли. Всё равно уже пора, задержались мы тут.
Животное
потёрлось об меня ушами.
– Я
тебя будить не хотел, а то пораньше бы отбыли.
Погладив
Волка, я решительно двинулась на приступ поля, продираясь сквозь высокие терпко
пахнущие травы. Мы нашли чистейший ручеёк, напились, посидели недолго около и,
сделав ещё несколько глотков, отправились в неизвестность.
Немного
погодя, я заметила, что справа по земле стелется туман. Это показалось мне
странным, и я обратила на него внимание спутника. Вглядевшись, тот поднял на
меня испуганные глаза.
–
Горыныч поблизости, – внезапно потеряв голос, просипел он. – Змей, когда спит,
дым выдыхает.
Я
почувствовала, что меня сковывает страх и прошептала:
–
Как теперь быть?
–
Нужно скорее добраться до леса, – ответил Волк, – среди деревьев он не летает.
–
Надо ползти, – решила я.
И,
упав на землю, заскользила к спасительным кущам. Мой товарищ, постанывая,
следовал за мной. Причина для нытья была: трава невыносимо кололась, и я едва сдерживалась,
чтобы не закричать.
Добравшись
до опушки, я решила, что опасность миновала и, встав на четвереньки,
столкнулась нос к носу с... Господи! Со Змеем-Горынычем. Его жёлтый глаз,
глядевший прямо на меня, начал наливаться злостью, и, крикнув: «Волк, беги», я
откатилась в сторону. Огромные челюсти сомкнулись в нескольких сантиметрах от
моей ступни, а я, вскочив, ринулась к лесу. Перепуганный серый нёсся впереди, и
вскоре мы оба влетели под прикрытие деревьев.
Сзади
шумело и трещало: русский дракон проламывал просеку, чтобы поймать удирающую
добычу. Получалось это неважно, и вскоре нам удалось оторваться. Рухнув под
берёзу, мы долго лежали, пытаясь отдышаться.
– А
почему он не стал нас палить? – умирающим голосом поинтересовалась я у Волка.
– Не
знаю, – так же негромко ответил тот. – Возможно, Змей не любит горелого мяса.
Когда
дыхание восстановилось, я позволила себе возмутиться:
–
Нет, ну, надо же какой! Сразу жрать…
– А
ты как думала? – удивился серый. – Он для этого и создан.
И,
поразмыслив, добавил:
–
Жаль, что его нельзя схватить за язык.
При
напоминании о моём способе борьбы с хищниками я смутилась, но Волк, не обратив
на это внимания, подставил мне брюхо.
–
Почеши меня, – попросил он.
Я
выполнила его желание, понимая, что каждому из нас сейчас необходима разрядка.
Посидев ещё немного, мы продолжили путь.
Лес
вокруг был светлым и солнечным, очень похожим на тот, в котором я гуляла до
перемещения. На мгновение я поверила, что вернулась домой, но, взглянув на
бегущего рядом зверя, вспомнила о миссии, навязанной мне судьбой.
Впереди
зажурчал ручей, и я предложила сделать привал. Волк согласился:
– Ты
огонь разводи, а я еды добуду, – сказал он и исчез.
Сделав
свою часть работы, я села в сторонке под куст. Рядом раскинулся большой
черничник, и я замечталась, машинально срывая и кладя в рот сладкие, сочные
ягоды. Услышав тоскливые завывания и причитания, я не сразу, но пришла в себя
и, поднявшись, пошла на голос.
Моим
глазам предстала такая картина: совершая странные телодвижения, Волк то ложился
на землю, что-то бормоча жалобным голосом, то садился и, подняв морду к небу,
выл на него во всю силу лёгких
Увидев
моё удивлённое лицо, он сначала замер, а потом вихрем налетел на меня. Скуля,
зверь прыгал мне на грудь, облизывал лицо, тыкался мордой в ладони и, в конце
концов, повалил и лёг рядом, положив голову на плечо. Когда ошалевшая я
поинтересовалась, в чём же, собственно, дело, он ответил:
– Я
думал, что тебя кто-то утащил, что ты умерла.
Животное
зарылось носом мне подмышку, а я растрогалась до слёз. Даже в сказке собака,
ладно, пусть волк, пусть с человечьим умом оставался представителем своего вида
– любящим и преданным хозяину. Я гладила зверя, чесала за ушами, уговаривая
ласковым голосом, пока тот не успокоился. Оторвавшись от меня, он принёс
очередного зайца, и вскоре мы приступили к трапезе.
Внезапно
Волк насторожился, уши его встали торчком.
–
Сюда кто-то пробирается, – негромко сказал он.
Я
вскочила. Этот кто-то мог оказаться как другом, так и врагом, поэтому стоило замести за собой следы. Затоптав
почти потухший костёр, я накрыла гарь большой веткой, и мы кинулись в кусты.
Валежник
затрещал под тяжёлыми шагами, напряжение росло, и в этот момент на тропинке
появился… Иван-царевич. Вздохнув с облегчением, я и серый выбрались из убежища
навстречу знакомцу.
Когда
мы внезапно возникли перед его светлыми очами, он отпрыгнул и, зацепившись за
корень, шлёпнулся на пятую точку. Это выглядело забавно, но я изо всех сил
старалась остаться серьёзной, а Волк пытался заглушить смех, уткнувшись носом в
землю.
– Какими
судьбами, Иван-царевич? – поинтересовалась я, протягивая руку, чтобы помочь ему
подняться.
Тот
фыркнул и, проигнорировав мою ладонь, легко вскочил на ноги.
– Да
интересно стало, – объяснил он, – на тридевятое царство посмотреть. И на
сказочника.
– А мы
думали, что ты уже под венец идёшь, – ухмыльнулась зверюга, выглядывая из-за
травинки.
– Да
успею ещё, – отряхивая кафтан, небрежно бросил мужчина. – Птицу отдал, девицу
забрал, куда она теперь денется.
– А
как ты Горыныча миновал? – спросила я.
– С
уроном, – загрустил царевич, – он коня моего верного слопал и шапку спалил.
–
Жаль, – посочувствовала я. – Ну, да ничего, главное, сам жив остался.
И,
повернувшись к Волку, спросила:
–
Идём?
Вместо
ответа тот снялся с места и потрусил
впереди. Мы двинулись за провожатым.
Шли
долго, лес протянулся на многие километры. Иван вёл себя по-джентльменски,
помогая мне перепрыгивать канавки и предлагая руку, когда тропинка поднималась
в горку. Солнце клонилось к закату, и вскоре Волк остановился.
–
Переночуем здесь, – сказал он. – Вон, ручеёк неподалёку. Вода есть, а на ужин я
что-нибудь добуду.
–
Пошли вместе, – предложил царевич.
–
Нет, – возразил зверь, – одному мне сподручнее, да и Марину оставлять…
Он
прервал речь, вглядываясь в пространство между стволами.
–
Любопытно, – пробормотал он, – что это такое?
Волк
исчез за деревьями и вскоре вернулся довольный.
–
Там избушка пустая, – доложил он. – С печкой.
Я
потёрла руки.
–
Значит, ночёвка будет с удобствами.
И мы
дружно направились к домику, вовремя возникшему на нашем пути.
Оказавшись внутри, мы принялись
обустраиваться. Как топить печь, я не имела понятия, за это взялся Иван, и дело
у него пошло споро. Я носила дрова из аккуратно сложенной во дворе поленницы, а
Волк ушёл на добычу.
Закончив,
мы с царевичем сели на лавки друг напротив друга и разговорились.
–
Сколько тебе лет, Ваня? – поинтересовалась я.
–
Три десятка с одним годом, – ответил тот, ощупывая меня взглядом.
Стараясь
этого не замечать, я продолжила допрос:
– А
почему ты всё ещё царевич, пора бы уж царём быть?
Он
удивился:
–
Ну, а батюшка как же? Не могу же я при живом государе на трон сесть.
–
Ого, – подумала я, – какие здесь все долгожители.
И
снова задала вопрос:
– А
что так поздно жениться собрался? Я думала, у вас под венец идут едва ли не в
пятнадцать.
– Да
с чего бы? – вопросом на вопрос ответил Иван. – Каждому свой срок. Я вот
невесту долго искал, чтобы люба была.
–
Нашёл?
–
Нашёл, – продолжая меня разглядывать, подтвердил царевич.
Мне
стало неловко.
–
Что это ты так смотришь? – вопросила я. – На свою Марью-царевну гляди.
–
Как на икону, – непонятно сказал Иван, поднимаясь.
Сделав
несколько шагов вокруг стола, мужчина остановился.
– Ты
постарше меня будешь, – констатировал он.
– На
пять лет, – согласилась я. – И что?
–
Умная, – последовал неожиданный ответ, – и смелая. А ты не ведьма?
Меня
несколько ошарашило его предположение, но едва я открыла рот, чтобы ответить,
как заскрипела дверь, и в щель протиснулся Волк, неся в зубах какого-то
зверька.
–
Нет здесь зайцев, – расстроено сказал он, – только бобры.
С
шерсти животного стекала вода.
– Ты
нырял? – изумилась я. – А если простудишься?
– Но
кормить-то я тебя должен, – встряхнувшись, ответил он.
Взяв
с печи полотенце, я вытерла серого и помогла ему запрыгнуть на лежанку.
Свернувшись клубком, он начал похрапывать, а я принялась колдовать над
чугунками. В тряпице на столе нашлась соль, что меня очень порадовало, и через
час мы с Иваном-царевичем хлебали вкуснейшее варево с перловой крупой. Он
уминал его за обе щёки, а я удивлялась, как мне, незнакомой с русской кухней,
удалось приготовить что-то съедобное, тем более из водоплавающего грызуна.
Вскоре
проснулся Волк, съел свою долю, и мы уже собирались укладываться, как вдруг…
Послышался
шум, дверь ударилась о стену, и в избушку ввалились люди, одетые в немыслимые
лохмотья. Увидев нас, они застыли, открыв рты. Мы тоже стояли с ошеломлёнными
лицами, а Волк скалил зубы, готовый напасть.
– Вы
кто? – после долгой паузы пробормотал человек, возглавляющий живописную группу.
–
Путники, – ответил Иван, вглядываясь в собеседника. – А вы?
– Мы
разбойники, – пролепетал тот, – живём здесь…
И
покосился на серого.
–
Зверя уберите, – жалобно попросил он, – мы вас не тронем.
– Да
кто же вам позволит? – приподняв бровь, поинтересовался царевич, вынимая меч.
Тать напрягся и потянул
из лохмотьев длинный нож, но я разрядила обстановку:
–
Гости вы или хозяева, а кушать наверняка хотите. Садитесь за стол.
Тать
(устар.) – вор, грабитель.
Опасливо
посматривая на Волка, четверо незнакомцев расселись по лавкам и набросились на
еду. Вскоре взгляды их посоловели, и, когда они, казалось, готовы были уснуть,
Иван сказал:
–
Сегодня в избе ночуем мы. Места на всех не хватит, поэтому забирайте, что вам
нужно, и топайте в лес.
И
шепнул мне:
–
Ночью придётся караулить по очереди. Разбойные люди, как им доверять?
Я
кивнула. А сытые душегубы, пошатываясь, цепочкой потянулись к выходу.
Первым
на дежурство встал выспавшийся Волк. Он расположился посреди комнаты, и глаза
его недобро сверкали в темноте. Я забралась на лежанку, а царевич устроился на
лавке.
–
Эх, перину бы, – мечтательно пробормотал он и тут же засопел.
– И
бессонница его не мучает, – удивилась я, ворочаясь с боку на бок. – Вот что
значит, крепкое здоровье. А как же иначе, ведь рос он на свежем воздухе и
экологически чистых продуктах…
С
этой мыслью я тоже провалилась в сон.
Прервали мой отдых шум и рычание. В светце горела лучина, и при слабом огоньке я разглядела, что Иван стоит, держа деревянный молот, рядом скалится серый, а на полу у окна лежит оглушённый главарь...