“Богомолов поставил самый тихий спектакль по мотивам трагедии «Ромео и Джульетта»”

Ромео и Джульетта (Александр Збруев, Вера Майорова). Фото: mbronnaya.ru

Среди последних работ этого режиссера, являющегося бесспорным лидером современного театра (а им он был и до отъезда из страны части его коллег), «Одна и один» — особая постановка. В ней нет актуальности и злободневной сатиры, как в «Новой Оптимистической», в «Дачниках на Бали» или в «Гамлет in Moscow», переосмысления советской идеологии, как в «Славе». Это, пожалуй, самая тихая постановка Константина, предлагающая зрителям, независимо от возраста, заглянуть в бездну, которая рано или поздно ждет каждого.

Постоянный соавтор режиссера художник Лариса Ломакина на этот раз обустроила на сцене светлый павильон, белые стены, задник из стекла дают ощущение стерильности. Из предметов мебели — койка для лежачих больных, пара диванов напротив койки и двери, в которых деловито возникают и исчезают фигуры в белых халатах.

На кровати — она, и, судя по разговору, который ведут слева на авансцене за столом три человека, это не кто иная, как Джульетта. Прелестное творение Шекспира — глубоко пожилая и, судя по обстановке, тяжело больная.

Однако вы мне не дали ответа.

Я повторю, что я уже сказал.

Ведь дочь моя совсем еще ребенок,

Ей нет еще четырнадцати лет…

Еще повремените два годочка…

На что Парис с нарисованной на лице маской злого клоуна отвечает, что он знавал еще моложе, чем Джульетта, по возрасту матерей. «Такие-то и старятся скорей», — отвечает ему сеньора Капулетти. Впрочем, кто не знает шекспировского текста в переводе Бориса Пастернака, вряд ли поймет сразу, кто здесь кто и кто кому приходится. Костюмы артистов современные, режиссер убрал обращения персонажей друг к другу вроде: «Послушай, Меркуцио». Как нет у Богомолова многих персонажей пьесы, зато есть другие — врачи, психолог, пациенты клиники возраста 80+.

Не стоит пугаться картины, способной вызвать тяжелые эмоции, — их нет. Богомолов только ему известным способом вызывает если не магическое, то завораживающее состояние, что лежит между любовью и смертью. И ты ловишь себя на мысли, что за этой простой картинкой больничного существования, которая не способствует положительным ассоциациям, стоит нечто более сложное, глубокое, внутренне напряженное. И Богомолов умеет вывести это главное с дальнего плана на первый, создав внутреннее напряжение на сцене, сила которого накрывает зал.

Спектакль непродолжительный — каких-то час пятнадцать. В нем — текст Шекспира, его репликами играет режиссер, забирая их у одних персонажей и отдавая другим. Режиссер монтирует Шекспира с собственным текстом и профессиональным текстом медиков, в частности психолога. Это от него получают консультацию синьоры Капулетти относительно того, как им себя вести с умирающей дочерью. Дочь старше родителей, как и ее возлюбленный муж Ромео.

Он появится ближе к середине спектакля, и появление артиста Збруева в роли Ромео почему-то никто не встретит аплодисментами. Тот редкий случай, когда напряженная тишина от происходящего на сцене не допускает аплодисментов узнавания и благодарности артисту, который в восемьдесят шесть далек от своих лет: строен, подтянут, и шаг его легок. Отдав роли юных героев пожилым, Богомолов стирает все границы, что и так для него условны: возрастные, текстовые, визуальные. Престарелые пациенты, похожие на рептилий, отыграв свою сцену, вызывающую священный ужас, тут же снимут силиконовые маски, чтобы вновь стать молодыми вокруг состарившихся вечных влюбленных. А в объяснениях их юных дублеров, что присели на авансцене, зазвучат нотки сомнений и тревоги.

Ромео (Александр Збруев). Фото: mbronnaya.ru

Но главные здесь только она и он. Одна и один. Они не играют, а за короткий отпущенный судьбой миг при минимуме текста проживают множество чувств и состояний: разлуку навсегда, что уже беспардонно стучит в дверь больничной палаты, неизбежность надвигающейся потери, прошлое, в котором позабыты все обиды, оказавшиеся ничего не стоящими пустяками, — все это перед уходом в мир иной. Один присел рядом с кроватью, держит ее руку в своей. Один произносит слова юного Ромео, проникшего к Джульетте через балкон. Один уходит, и обреченность его не должна увидеть одна. Поэтому шаг его легок, как у молодого. И уже когда одна не видит его — у стола, ладонями закрыв лицо, он кричит, и этот крик вспарывает тишину, как острый нож плоть. Такой экшен по воздействию сильнее какого-нибудь кровавого кинематографического зрелища.

На эту пару очень хорошо работают актеры Бронной — Лера Горин, Александра Николаева, Лариса Богословская, Дмитрий Гурьянов, Артем Курбатов, Светлана Божатова, Андро Симонишвили, Василиса Перелыгина, Александр Шумский, Александра Виноградова, Денис Громаков.

Интервью с Константином Богомоловым после спектакля.

Источник