ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ

Успешный банковский служащий шьёт в ателье новый костюм. Отправившись в обновке на прогулку по городу и заблудившись в незнакомом квартале, мужчина попадает в водоворот самых невероятных приключений. 

КГБ
Высокопоставленный силовик обнаруживает разветвленную и хорошо налаженную агентурную сеть в подведомственном городе. Вникнув в бурную деятельность странных агентов, полковник сталкивается с настоящей чертовщиной и происками нечистой силы.

ГОРНИЦА
Герой погружается в воспоминания детства и юности, надеясь разыскать причину странных событий, произошедших в его жизни. А возвращение в родной город приводит к разгадке давней семейной драмы,
ТАКОЕ КИНО
Правдивая история из нашего недалекого прошлого, когда на индийский фильм кинотеатры набивались до отказа, а билет на сеанс стоил не дороже пачки болгарских сигарет.

КОНЕЦ ГЕРОЯ

Неугомонный и неуловимый герой попадает в очередную переделку. На этот раз его судьба зависит от собственного хозяина. Героя поджидают новые испытания и злоключения. Удастся ли ему выбраться живым из новой передряги?

КРИТИЧЕСКАЯ МАССА
Маститый критик просыпается в дурном расположении духа. Дальнейшее общение с домочадцами приводит к непредсказуемым последствиям. Критик выходит из себя и устраивает спектакль с элементами абсурда со множеством сцен и персонажей...

ЦИТАТЫ:

... Готовясь к составлению очередного доклада руководству, седовласый и грузный предводитель «архаровского» воинства доставал из внутреннего кармана кителя плоскую фляжку, одетую в бархатный чехольчик, и делал глоток коллекционного коньяку. Укоренившийся ритуал располагал полковника к снятию стресса, затаившегося под обложкой кровавого оттенка. Всякий раз прочитанное приводило кабинетного волка в легкое замешательство и смятение чувств...

... Шито-Крытов начал тихо  ненавидеть Скаженного, что стоило последнему лишних хлопот с многочисленными врагами и жестокой расправы в каждой главе. Писатель отправлял его «на  отсидку» и в «психушку», взрывал и расстреливал в упор, предавал друзьями и любовницами, погребал заживо и сжигал в топке котельной, бросал под поезд, топил в водохранилище и еще сотней способов обрекал на погибель. Но, вопреки всему, Скаженный восставал из праха, совершал дерзкие побеги и подвиги, делал пластические операции и самодельные бомбы, всячески избегал и не поддавался смерти, умножая число легенд и условных печатныхлистов...

... Я выскакиваю на воздух. Торгуюсь с таксистом, уговаривая смотаться на другой конец города. Сходимся на том, что он подождёт меня на месте и отвезёт назад. В вечерних сумерках подъезжаем к пустому дому. С непривычки вожусь с замком. Наконец ржавый металл поддаётся. При свете зажигалки я пробираюсь по коридору и выуживаю из таза фрагмент фото. Бережно обтираю и сую в паспорт. Возвратившись в зал ожидания, спешу к знакомому окошку....

... Мысли о свежем костюме терзали степенного мужчину, как беспокоят молодого любовника страхи перед ночью в постели многоопытной вдовушки. Макакий Макакиевич решил пошить модную пару в ателье, придерживаясь давних традиций. С готовыми нарядами дело вечно не задавалось. Фигура была нестандартная. Выпирающее пузо, низкий росток и кривые ножки. Даже жена подшучивала над благоверным по утрам, когда тот шлялся по спальне в семейных трусах...

... А Илья тем временем с гагаринской улыбкой шествовал по ковровой дорожке райкомовского коридора, будто обрёл земное притяжение после невесомости. Он не подозревал, что через несколько лет после случившегося комсомол бесславно умрёт и будет с надрывом отпет делегатами последнего съезда пахмутовским хитом, призывающим к вечной молодости...

... Мать всегда говорила — мой Санечка, Сашенька, а в последние годы так и вообще — Александр Владимирович. Не припомню ни единого раза, чтобы она назвала меня по-особому, как это присуще умиляющимся от обладания родной кровиночкой мамашам. Никогда не произнесла этого слова — сын. Раньше я этого просто не замечал. Сейчас это царапнуло болезненной остротой. Но матери нет. Выходит, что я остался без хранительницы. Со мной в любой момент может произойти всё что угодно. Или уже происходит. Стоп! Но если я ещё жив, значит…